объяснить им, каково это — просыпаться каждый день с ощущением, что я сгораю заживо?
Сейчас я — обуза для них обоих. Последние несколько недель Талия заезжала после работы, чтобы проведать меня. Она часто встречала там Дилана, который изо всех сил старался поднять мне настроение. Эгоистично с моей стороны ставить их жизни на паузу.
Талия всегда будет моей подругой, и если бы ситуация была наоборот, я бы сделала то же самое для нее. Но когда дело касается Дилана, я не знаю, справедливо ли удерживать его рядом с собой, когда я даже не знаю, как дышать. Он недавно потерял своего отца, так еще и я со своей болью.
Каждый раз, когда я спрашиваю его, когда он вернется в Нью-Йорк, он меняет тему. Его бизнес нуждается в нем. Я знаю, что Дилан в Корлейке только из-за меня. Так неправильно, и я собираюсь сказать ему об этом сегодня вечером.
Несмотря на то, что я переживаю тяжелые времена, мои чувства к Дилану стали сильнее. Мне кажется, он чувствует то же самое. Если он уедет в Нью-Йорк, я ни на секунду не сомневаюсь, что он вернется. А если не вернется, значит, не судьба.
Телефон Дилана звонит, прежде чем он успевает отговорить меня от поездки домой одной. Он поднимает руку, извиняясь, и отходит от нас к своей машине. Во время разговора он смотрит на нас, хмурится и сжимает свободную руку в кулак.
— Похоже, какие-то проблемы.
Талия обнимает себя руками.
— Как думаешь, из-за чего?
— Очевидно, бизнес отца доставляет больше проблем, чем можно было ожидать.
Всю эту неделю ему непрерывно звонят, и во время каждого звонка его лицо становится красным.
Я пыталась узнать, что происходит, но он продолжает твердить, что нет ничего такого, с чем он бы не справился, и что мы должны сосредоточиться на моих проблемах.
Но теперь, когда я попрощалась с Райаном, Дилану пора найти время для решения собственных проблем. Он был сосредоточен на мне слишком долго. Может быть, когда он уедет, у меня появится шанс вернуться в нормальное состояние.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Талия притягивает меня ближе.
— Нет, я не в порядке. Но буду.
Я кладу голову ей на плечо.
— Я должна быть.
Глава 21
— О боже, я и забыла, как труден переезд.
Я заклеила коробку с книгами Райана.
Я была удивлена, обнаружив их в кузове его фургона. Я не помню, когда в последний раз видела его читающим книгу. Но больнее всего то, что многие из них посвящены тому, как преодолеть депрессию. В итоге, никакие книги не помогли ему. Я тоже не смогла ему помочь.
Его нет уже шесть недель, а я до сих пор не верю, что он мертв. И не знаю, поверю ли когда-нибудь.
Иногда я думаю, действительно ли он мертв, потому как порой я иду по улице и испытываю непреодолимое ощущение, что за мной наблюдают. Но когда я оглядываюсь через плечо, никого нет. Я говорю себе, что все это выдумала, и иду дальше.
Его деньги по-прежнему у меня. Я думала о том, чтобы отдать их в полицию, на случай, если их украли, но не могу заставить себя сделать это.
На прошлой неделе я доехала до полицейского участка, но повернула назад. После я перепрятала деньги в кухонный шкаф. Разберусь, что с ними делать после переезда.
— Переезд — это, конечно, отстой, но я думаю, новое начало тебе необходимо.
Талия складывает простыни Райана и упаковывает их в другую коробку. Как и книги, я пожертвую простыни и большинство других вещей на благотворительность.
Их вид приносит мне боль, а боль не дает мне двигаться дальше.
— Не могу избавиться от чувства вины.
Я снимаю резинку с волос и заново собираю их в хвост.
— Из-за чего?
Талия опускается на пол и садится по-турецки.
— Из-за Райана?
— Да.
Я пожимаю плечами.
— Что, если он вернется и увидит, что его дом…?
Я пренебрежительно машу рукой.
— Знаешь что? Давай не будем об этом говорить.
— Ты уверена?
Она хмурится.
— Определенно. Сегодня я хочу быть счастливой. А теперь давай возвращаться к работе, женщина.
Быть счастливой — это решение, которое я осознанно делаю каждый день. Но трудно чувствовать что-либо, кроме грусти, когда меня окружают воспоминания о Райане и его погубленной жизни. Это одна из причин, по которой я решила переехать. Я нашла небольшую однокомнатную квартиру на берегу пляжа.
У меня все еще много долгов, которые нужно выплатить, но, поскольку я теперь одна, мои расходы значительно сократились.
— Да, мой капитан.
Талия отдает честь и встает с пола. Она поднимает с кровати одну из коробок и уносит ее из комнаты.
Мои мысли возвращаются к деньгам, оставленным Райаном, и я задаюсь вопросом, что мне с ними делать.
Когда Талия возвращается, я все еще погружена в свои мысли.
— Я устала.
Она держится руками за поясницу.
— Нам надо сделать перерыв. Мы работаем уже три часа.
— Думаю, ты права. У меня урчит в животе. Может, нам сходить куда-нибудь пообедать?
— Давай сначала отметим.
Она снова исчезает и возвращается с бутылкой яблочного сидра и двумя фужерами для шампанского. Должно быть, она принесла бутылку с собой, когда приехала сегодня утром.
Мои колени протестуют, когда я поднимаюсь с пола.
— Что тут отмечать, хотя?
— Как что? Ты переезжаешь.
Она открывает бутылку и наполняет бокал игристым напитком.
— Делаешь большой шаг навстречу новой жизни.
Слабо улыбнувшись, я беру прохладный фужер, который она мне протягивает, и сажусь на голый матрас Райана.
Талия ставит бутылку у изножья кровати и садится рядом со мной.
— Да, наверное, ты права.
Я делаю глоток прохладной, сладкой жидкости. Она ненадолго задерживается на моем языке, прежде чем скользнуть дальше в горло.
Я неспешно разглядываю комнату. Это последний раз, когда я вижу ее такой. Завтра кто-нибудь придет и перекрасит ее в белый цвет. В каком-то смысле это тоже ощущается потерей.
Талия толкает меня локтем.
— Как дела с мистером Миллиардером? Мы давно о нем не болтали.
— Перестань называть его так.
Я делаю еще один глоток.
— Ты прекрасно знаешь, что деньги тут ни при чем.
— Можно ли винить меня? У парня куча денег. Мне нужно время, чтобы начать думать о нем как об обычном мужчине.
— Ну, он и есть обычный мужчина. Смирись с этим.
Я смеюсь.
— И мы занимаемся обычными вещами.
Она выгибает бровь.
— Полететь поужинать на частном самолете в Мексику
