лицу, и с размаху шмякнул об землю, так что у меня перехватило дух. Очко в его пользу. Толпа взревела. Мишель навалился на меня, пытаясь придавить к земле. Я заелозил на спине, выскальзывая из его хватки, изогнулся, резко приподнял бедра и закинул правую ногу через его голову, поддел подбородок и впечатал его затылком в землю. Очко в мою пользу. Три или четыре минуты мы кружили, подсекали и заваливали друг друга, но ни мне, ни ему не удавалось прижать противника к земле. В конце концов старейшина развел нас в стороны. С меня градом лил пот, не хватало воздуха, и, чтобы легче было вздохнуть, я завел руки за голову. По шее струилась кровь, омывая выдранные клочья бороды; ободранные локти и колени кровили. Мишель, покрытый легкой испариной, уставился на меня. В его взгляде не было счастья. Тут старейшина воздел к небу два пальца, и толпа истерически заголосила.
Мы снова встали в центр ямы, заняли позицию: ухватили друг друга за бедра, уткнули голову в плечо противника, и боевое крещение продолжилось. «Та-а-ат!»
Второй раунд
В Техасе моим основным преимуществом считались сильные ноги и ягодицы. Но африканская большая яма и Мишель еще раз напомнили мне, что я больше не в Техасе. Мишель с ходу бросился в наступление. Завалить меня с наскока ему не удалось, зато я приложил его лицом в землю, забрался ему на спину и применил обратный вариант любимого с детства приемчика из рестлинга – «бостонский краб»[13].
Едва я решил, что победа мне обеспечена, Мишель каким-то чудом скинул меня со спины. Теперь задыхался я, а моя нога была намертво зажата двумя толстенными древесными стволами. В глазах замелькали искры. Я бился, пытаясь развести его скрещенные щиколотки. Мишель все еще держал меня ногами за пояс, а руками упирался в землю, но я ухитрился встать и вертелся ужом, пока не почувствовал, как его потная нога соскользнула мне по животу. Вот он, мой шанс. Его мертвая хватка ослабла. Я оттолкнул его ноги, высвободился и, запрыгнув на него, попытался левой рукой сдавить его шею. Полного захвата добиться не удалось, но я не выпускал противника. Мы оба, сплетясь, обессиленно растянулись на земле. Ничья. Наконец старейшина объявил поединок законченным. Мы медленно встали. Старейшина вывел нас в центр большой ямы и в знак победы поднял руки нам обоим. Толпа завыла.
Мы с Мишелем, потные и изнеможенные – а я еще и окровавленный, – с уважением глядели друг на друга, а потом он отвел глаза, внезапно выскочил из ямы и помчался прочь из селения. Абсолютно все жители селения столпились вокруг меня, выкрикивая: «Дауда! Дауда!»
Той ночью я лежал на соломенном тюфяке, на крыше глинобитной хижины в селении Беньемато в Мали и смотрел в ночное небо, где насчитал двадцать девять падающих звезд. Я грезил с раскрытыми глазами. Мне явился Южный Крест, сияющий, будто стаи трепещущих бабочек, которые я видел в Перу, по дороге к Амазонке. А сейчас я оказался в колыбели еще одной истины. Вот оно, вмешательство Всевышнего. Космологические сведения свыше. Провидение Божье? Нет, скорее наставление Господне мне, избраннику его Церкви. Я дал обет запомнить это на всю жизнь.
А все потому, что я устремился за влажной мечтой. В буквальном смысле слова.
ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ
Умиротворенный, я погрузился в грезы о великой святости, но мое мерное дыхание бесцеремонно прервал заложенный нос. Мой собственный. Я сел, втянул внутрь полный рот соплей и решил отхаркнуть их на крышу.
Плюх!
Увесистый ком слизи, едва вылетев изо рта, бумерангом вернулся и клейкой медузой облепил мне физиономию.
Я забыл, что повесил над головой противомоскитную сетку.
Даже не верится.
Ничто так не возвращает в действительность, как смачный плевок в рожу самому себе.
Уж поверьте.
На следующее утро я собрал вещи в рюкзак, попрощался с новыми друзьями и отправился в селение по соседству, в пятнадцати милях от Беньемато. На окраине меня дожидался Мишель. Не говоря ни слова, он взял меня за руку и прошел со мной все пятнадцать миль до следующего селения. Там он выпустил мою руку, молча повернулся и в одиночку отправился в Беньемато.
Вечером я сказал Иссе:
– Слушай, мне очень надо знать, чем все-таки закончилось вчерашнее состязание. По-моему, я все-таки хоть как-то за себя постоял.
Исса негромко рассмеялся, а потом ответил:
– Дауда, ты очень хорошо за себя постоял. Очень хорошо. Все думали, что Мишель за десять секунд положит белого силача на лопатки!
– Правда?
– Правда. А Мишель – самый сильный борец не только в Беньемато, но и в трех селениях по соседству.
– Значит, я победил? Поэтому все выкрикивали мое имя?
– Дело не в победе или поражении. Дело в том, что ты принял вызов. – Исса посмотрел на меня и улыбнулся. – Если ты принял вызов, значит победил. Так что приезжай к нам еще, Дауда. Мы с тобой заработаем много денег.
Я приехал еще раз. Через пять лет. К тому времени Мишель обзавелся четырьмя детьми и повредил себе бедренный сустав, так что состязания мы устраивать не стали. А на следующий день он снова взял меня за руку и прошел со мной пятнадцать миль до соседнего селения. Свежий навоз. Значит, мой запашок все-таки остался[14].
ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ
В Лос-Анджелес я вернулся другим человеком. Теперь я мыслил яснее и практичнее. Я воздал по заслугам и своему сну, и людям, к которым он меня привел, и мне ответили взаимностью. Двадцать два дня я прожил среди людей, практически не знающих английского; все разговоры велись на языке жестов, однако же я чувствовал себя почти как дома и даже мог шутить. Поскольку я совсем отвык от словесных выкрутасов, то понимал, что мне будет трудно снова окунуться в бурную жизнь Голливуда, полную излишеств и роскоши. Меня больше не интересовал ни город, ни его преходящие развлечения, и я решил выехать из отеля «Шато Мармон». Но не успел я заняться поисками нового пристанища, как мне позвонил Пэт и, как обычно, втянул меня в великолепную, многообещающую авантюру. Нас ожидало множество забавных приключений.
– Слушай, братишка, а давай махнем на курорт «Ла-Квинта» в Палм-Спрингс? Там замечательное поле для гольфа. Я снял нам номер на две ночи. В четверг вечером я заеду за тобой, в пятницу и в субботу мы поиграем, а в воскресенье я доставлю тебя в Лос-Анджелес. Все за мой счет.
Вот уже несколько месяцев Пэт пользовался услугами типстера, делая ставки на исход матчей студенческой футбольной лиги. Деньги он потратил не зря. Прогнозы его типстера были пока что верны, и
