дошёл до кровати, сел на неё. Поднял глаза на Кирию:
— Убей меня.
Девочка мелко затрясла головой:
— Не могу! Не хочу! Зачем вы так… мучили друг друга?.. И зачем ты дошёл до такого?..
Она без страха подошла к нему, посмотрела в глаза:
— Я хочу, чтобы ты знал, Олих… Любава любила тебя. Клянусь, что не лгу. Она призналась мне в последний вечер. Последнее её "люблю" было к тебе… Может быть, ты сможешь?.. Варг ведь сумел!..
Олих привлёк её к себе и зашептал на ухо, говорить видя эти живые, просящие глаза было невыносимо:
— Я не справлюсь, девочка. Не смогу и не хочу. Я сломался и ничего уже не поправишь. Отпусти меня!..
Повисло тяжёлое молчание, а потом Олих чуть отодвинул от себя Киру и вопросительно глянул на неё.
— Хорошо, — шепнула она пересохшими губами. — Я отпущу тебя.
— Тебя накажут…
— … ведь за убийство дракона — смерть, — закончила Кира. — Знаю и готова платить. За покой Любы и твой, за те жизни, что сохранит твоя смерть… Я готова платить! — произнесла она громко и быстро потянула из него силы.
Олих упал на кровать, корчась от невыносимой боли и невозможности вдохнуть, как выброшенная на берег рыба. Голова кружилась, он уплывал, но что-то важное должен был сказать он девочке. Вспомнил:
— Я найду её…
Кира улыбнулась сквозь слезы:
— Иди! Только не принуждай её!..
— Никогда!..
На самом излёте своей жизни Олих сказал вдруг в пустоту:
— Всё по воле моей!
Ещё миг и он был мёртв.
Кира разрыдалась. Вот и стала она убийцей. Варг видел. Вытерла слёзы, поцеловала Олиха в лоб, положила-погладила его руки.
Всё! Времени нет! Сотворила иллюзию стражника и спряталась за штору.
Через минуту прибежали люди. Воины увидели мёртвого господина, кинулись искать убийцу и девушку с которой хозяин был.
Кира тоже искала, внимательно и тщательно. А когда наступило положенное время, подошла к торговцу, что доставлял в замок продукты. Он уже разгрузился и собирался ехать назад. Да ещё подвезти нескольких служанок.
Стражник отозвал торговца на минуту, для проверки. Девушки замерли: вдруг задержат его? Добирайся потом до города пешком! Нет. Торговца отпустили. Они загрузились и поехали.
В воротах, правда, произошла неожиданная заминка. Начальник стражи приказал из замка никого подозрительного не выпускать. Что же сделаешь! Девушек оставили для допроса, а толстяка-торговца отпустили восвояси. Его знали тут уже много лет.
Вот и выехал он на своей повозке из ворот замка, и покатил по дороге. К ближайшему городку. Правда, не свернул к нему. И к следующему тоже. Катил до самой столицы.
Почти на въезде остановился у трактира, привязал лошадку и вошёл внутрь. Так и пропал… Искали его потом, через время. Не нашли.
Если бы искали хорошо да с выдумкой, то нашли бы странность: юных послушников одного из храмов, что возвращались домой, после прогулки за городом, стало, на время, больше на одного. Пока они дошли до храма, количество детей вернулось к исходному.
Лишний же послушник довольно быстро и целеустремленно вошёл на территорию Храмового Комплекса. Ему не препятствовали: мальчик явно шёл по заданию старших. Ребёнок зашёл за угол…
И выполз оттуда учёный сморчок. Такими престарелыми учёными мужами Библиотека была полна как бездомный пёс блохами, а потому дедок растворился в ней безвозвратно…
* * *
Кира задыхалась. Трудно было понять, что влияло на её состояние больше: переполненный огненной магией дракона резерв, страшная усталость или стыд, боль и осознание себя убийцей. Одно было точно: она не хотела бежать. Хотелось одного: чтобы её изловили и всё это закончилось. Только приказ Варга и её обещание гнали вперёд. Дала обещание жить, живи теперь! Вопреки всему и своим желаниям, в первую очередь.
Потому она целеустремлённо тащилась к столице, металась по ней, запутывая следы, стремясь к тому месту, где у неё был шанс спрятаться и затеряться. Только шанс. Что ж, это тоже немало. Особенно в чужом, враждебном мире.
Она добралась до Библиотеки и бродила теперь по ней, стараясь найти укромный уголок, чтобы спрятаться на ночь. И наверное, коснулась чего-то неположенного или оперлась обо что-то, кто знает? Голова-то у неё сейчас работала с трудом. Результат один: провалилась Кира куда-то и оказалась в очень большом зале, освещённом хитрой системой зеркал.
— Раз он так освещается, значит где-то под землёй, — подумала Кира, оглядываясь.
— Очень ценное замечание, гостья! — отрастил себе рот ближайший фолиант.
Следом он отрастил себе глазки, чтобы посмотреть на реакцию Киры.
А она вспомнила Лешего из своего мира и успокоилась.
— Здравствуй, добрый дух!
— С чего это ты взяла, что я добрый?
— А с чего злой? Али что не так в твоей жизни?
— Пыль замучила и паутина. Особенно раздражает это здесь, в сердце моём!
Кира не зевала. Оторвала от одежды учёного дедка ладный кусок ткани и давай протирать книги. И говорила, говорила:
— Что ж ты не пускаешь сюда никого?
— Тайное это место. И книги тайные, запретные.
— А что ж меня пропустил, добрый дух?
Глаза хитро прищурились:
— Сама попросилась, девица.
— А не боишься ли к книгам своим тайным допускать?
Рот духа ещё сильнее раздвинулся, напоминая теперь оскал:
— Так нет тебя, девица! Никто тебя не хватится. Никто искать не будет!..
Кира очнулась. Ну их, эти игры! Стряхнула с себя иллюзию, села на пол, заплакала и глаза вытерла той же тряпкой, что вытирала пыль. Услышала смех:
— Ну и чумазое же чудо у меня в гостях!
Подняла глаза. Сидит на той самой книге дедок, один в один Леший, только одет иначе.
— Как зовут тебя, дедушка? — пролепетала Кира.
— Хранитель я, — ответил старичок.
Глава 17
Дарос с силой потёр глаза. Устал. Надо было поспать хоть пару часов ночью.
