кружиться голова.
Раздался удар гонга, — ученик шамана бахнул обмотанной шкурами палкой.
— Начинаем. — раздался его голос.
Шаман взмахнул рукой и дети вздрогнули.
— Вкратце, для тех кто не знает что делать. Перед вами два камня. — объяснил шаман показывая на место жребия.
Там на коврике сидела слепая старуха. А подле нее два камня, одинаковые, круглые, гладкие, отполированные.
Старуха перевернула камни пузом кверху. На одном был выбит круг, на другом крест.
— Кхара крутит-вертит камни, когда она останавливается, вы выбираете. Выберете с символом круга, — и вы отправитесь домой, с крестом, — вас будет ждать Испытание. Все ясно?
Дети кивнули и что-то нестройно прогудели в ответ.
Зур’даха вновь оттеснили вглубь, и воздуха стало не хватать. С силой он вытолкался обратно, отпихивая других. Все-таки, за счет ядра он был сейчас сильнее любого из обычных детей, и прорываясь, он это почувствовал.
Прорвавшись, гоблиненок как раз застал момент, когда старуха открыла свои глаза. Зур’дах инстинктивно вздрогнул. Жуткое зрелище.
Вместо глаз внутри были вставлены два камня. С такими же символами, как и на камнях лежащих перед ней, на правом круг, на левом крест.
Ее старые руки легли на камни и перевернули их гладкой стороной кверху. Чтобы ни один ребенок не увидел, где какой камень.
Шаман вышел немного вперед и указал на случайно выбранного мальчишку из первого ряда.
— Будешь первым.
Тот бодро вышел вперед и остановился пред камнями размером с ладонь.
Старуха тем временем, невообразимо быстрыми движениями перемешала камни. Миг, и ее руки замерли в воздухе.
— Правый, левый? — мальчишка указал на левый.
— Левый. — проговорил шаман.
Старуха услышав его, протянула руку и перевернула его. Круг.
Мальчишка облегченно вздохнул и отправился прочь из площади.
Шаман уже ткнул в следующего.
Зур’дах понял, что не может уследить за ее движениями. Возможно, другим взглядом это бы и получилось, но сейчас, среди всех, использовать глаза он не мог.
Ловкость ее рук поражала воображение. Как в этих узловатых, костлявых, но подвижных руках сохранялась подобная скорость пальцев, — непонятно.
Гоблиненок же внимательно следил за каждым ребенком который подходил к центру и выбирал камень.
Правый. Левый. Правый. Левый.
Каждый раз все повторялось. Менялся только результат, — рисунок на камне. Ребенок выбравший крест, — отходил в сторону, — к шаману, — и оставался на площади.
Выбывшие, с легкой душой и улыбкой на лице шли к общей массе, — к толпе вокруг.
Отобранные же, насупив брови и опустив уши вниз, — очевидный признак расстроенности и даже подавленности, — стояли вперив глаза в пол. Прокручивали в голове, — что же их ждет, какой камень вытащат. Потому что выжившие дети рассказывали об Испытании такое, от чего страшно становилось еще задолго до его начала. Родители же большей части детей ничего о нем не говорили.
Очередь Зур’дах наступила не скоро.
За то время пока он стоял, ноги успели и занеметь, и устать. Пришлось их расхаживать понемногу. Стоял душный, жаркий воздух, и все вокруг истекали потом. Он в том числе. Слишком много вокруг было гоблинов.
На первый взгляд все происходило быстро, — ребенок подошел, выбрал камень, и ушел.
Но Зур’даху казалось, что время тянется слишком медленно. Для него так и было. Ожидание всегда тягостно.
С каждым прошедшим мальчишкой, ожидание становилось все невыносимее. Жара накалялась. Духота становилось почти осязаемой. А запахи…Слишком много гоблинов на квадратный метр. Слишком много. И никакого нормального ветерка.
И это Зур’дах стоял еще почти в первых рядах, в задних наверное парочка детей вовсе потеряли сознание.
Когда палец шамана указал его, — он даже не понял, что наступил его черед. На мгновение гоблиненок растерялся, не понял, чего от него хотят. Только когда сзади подтолкнули вперед, — мир вновь обрел краски, шум, движение — Зур’дах встряхнул головой и шагнул. Страх витал в воздухе. Возле каждого мальчишки. Теперь, оглянувшись назад, он это увидел на их лицах. Боялся не только он.
Он сделал сначала несколько робких шагов, а затем, стиснув зубы бодро прошагал до самой старухи.
Вблизи она была еще страшнее. Таких глубоких морщин-складок, не было даже у Драмара. Не лицо, а самая настоящая маска из потрескавшейся кожи. Улыбка-оскал чернела пеньками зубов, а руки висели в воздухе, прямо над камнями управляя судьбами детей.
Зур’дах внимательно посмотрел на оба камня.
— Выбирай. — сказал шаман стоя за старухой.
Какой выбрать?
Глаза перебегали с одного на другой.
Похожи…Нет, не просто похожи, — одинаковы. Совершенно идентичные камни.
Спиной Зур’дах чувствовал как все вокруг застыли в ожидании, чувствовал напряженное внимание прикованное к нему, сотни глаз упершихся в спину.
Неужели каждый из детей чувствовал тоже самое?
Казалось они говорили. Выбирай! Выбирай! Скорей же, давай!
Зур’дах глубоко вздохнул и показал на правый. Тянуть время было бессмысленно.
Старуха недобро скалясь, перевернула камень.
Глава 15
Крест. Там был гребаный крест.
Сердце Зур’даха пропустило удар, и внутри словно все обдало противным, тревожным холодком.
Проклятье!
Он до последнего надеялся, что ему повезет и старался не думать о предстоящем выборе.
Не повезло.
Как мама и предупреждала.
Он попытался проглотить комок, противно застрявший в горле. И застыл как вкопанный, не в силах сдвинутся с места. В ушах стояла неестественная, звенящая тишина.
Пару раз шаман окликал его, но в ушах у гоблиненка стояла все та же невыносимая тишина. Резкая, неожиданная, оглушающая.
Хоть он и был внутренне готов к тому что его выберут, — мама постоянно говорила что второй раз обязательно выберут, что два раза везения не случается, — все равно…это было неожиданно, как предательство родного существа. Он, все же, до конца верил, что обойдется,
