сотрудников, ещё двадцать семь приходили сюда время от времени. Биркин приветливо улыбнулась хирургу Поземскому, тот помахал рукой в ответ и скрылся в хранилище образцов. Клэр встала перед дверью с номером 1113, внешняя дверь раздвинулась, запуская врача в небольшую приёмную, в которой никого не было, а потом открылась и вторая, ведущая в личный кабинет главного врача.
— Отлично, ты как раз вовремя, — Лео Шварц сидел в глубоком кресле, с надвинутой на глаза полусферой, и двигал пальцами по сенсорным панелям возле висков. — Как дела у нашего друга Паулу?
— В эту пятницу я его не видела, но в прошлый раз никаких признаков поражения нервной системы пока не было, — Клэр уселась на край стола, закинула ногу на ногу. — Он нам не слишком доверяет. Точнее, вообще не доверяет.
— Ну ещё бы, ты ведь сначала переспала с ним, а потом пыталась убить.
— По твоему приказу, — парировала Биркин.
— Ну, во-первых, мы не знали, что именно он добрался первым до нашего груза, а во-вторых, это всё затея Хельги, — Лео снял полусферу, поднялся, — в нашей семье она кровожадная и злопамятная, а я добрый и всепрощающий. Идём.
Дверь за спиной Шварца открылась в большую комнату со светящимися стенами и потолком. В комнате стоял цилиндр, заполненный зеленоватой жидкостью, внутри угадывались контуры ребёнка. От цилиндра уходила труба, соединяющая его с набором из четырёх чёрных кубиков.
— Образец шесть, предпоследний, — Шварц постучал ногтем по пластиковой колбе. — Маркус, как ты знаешь, сделал семь. Четыре эмбриона пока так и остаются в ампулах, пятая, Мона, сейчас у Паулу. Как она?
— Процесс стабилизации почти завершён, — Клэр разглядывала графики на экране, помечая нужные показатели. — Ещё несколько месяцев, и будет практически обычным человеком, никакого риска самоуничтожения и отторжения импланта, стабильная ДНК. Новые подавители намного лучше старых, и легко очищаются, смотри, даже перерывы можно не делать, несколько месяцев в растворе — и всё. Останется только договориться с властями, и будем лечить магов одного за другим.
— Они — больше не маги, — поправил её Лео. — Небольшие способности, которые никогда не разовьются, если верить исследованиям Маркуса и тем данным, которые мы получаем. Сначала вырастим оставшиеся образцы, надо подобрать для них семьи, и возьмём несколько детей из приюта, тех, кого только туда привезли.
— Какого приюта?
— Хейвен теперь принадлежит больнице, Совет попечителей договорился со Службой контроля, с понедельника наш сотрудник сместит там прежнего директора. У нас теперь два комплекта подавителей, составь график, просмотри, кого из детей можно изъять незаметно, и начнём со следующего месяца.
— Хорошо, будет сделано. Образец номер семь, — напомнила Клэр, — у Маркуса о нём ничего не сказано. Как думаешь, он чем-то отличается? И вообще, он существует?
— Если он есть, то наверняка отличается, — Лео помрачнел. — Маркус не просто так его прятал, значит, сделал что-то революционное. Он был очень скрытен, не хотел говорить заранее, пока не получит результат, а потом погиб. Остались только комплект подавителей и отрывочные данные экспериментов, которые нам удалось достать.
— Украсть, — поправила его Клэр. — У собственной дочери. Причём два раза.
— Ирина пытается изменить технологию, но пока только усовершенствовала. Зато наша цель — она благородная, никаких самосожжений, изломанных судеб и блокираторов, несчастных семей и прочего дерьма — это именно то, что хотят люди. Им надоело вздрагивать при виде браслета на чьей-то руке.
— Конечно, — Биркин кивнула. — А что с остальными?
— Будем искать тех, кто наиболее перспективен, — Шварц улыбнулся ей в ответ, под потолком появился глобус Сегунды, он медленно вращался, в разных местах, не только на Параизу, мерцали оранжевые искорки. — Почти сорок тысяч эсперов, все они зарегистрированы, и стоят на учёте в Службе контроля, их блокираторы подают сигнал.
Оранжевые искорки исчезли, и появились голубые. Их было гораздо меньше, всего две — в южном полушарии, самая большая концентрация пришлась на столицу.
— Это те, кто прошёл инициацию и стабилизировался, такие, как мы с тобой, триста одиннадцать человек. Миру не нужны полчища сверхлюдей, сотен будет вполне достаточно, чтобы проследить за планетой. За двести лет доведём численность до пятисот, потом до тысячи, главное — качество.
Клэр расстегнула пуговицу на блузке, вытащила кулон с синим камнем, сжала его между ладонями, одна из голубых искорок зажглась ярче.
— Тут ведь нет твоей дочери?
Шварц помрачнел.
— У Ирины, как она считает, свой путь, ей, наверное, до сих пор мерещится, что из Портала полезут чудовища, которых обычным оружием не победить, и тогда каждый маг будет на счету. Так она говорит, что думает на самом деле, не знаю. Но у нас нейтралитет, она не лезет в наши дела, а мы — в её.
Главврач отключил экран, приглушил свет, вернулся в свой кабинет и уселся в кресло. Клэр осталась стоять.
— Почему ты не хочешь, чтобы мы заставили Веласкеса приехать сюда? — спросила она. — Я сама не справлюсь, но Жерар скрутит его и притащит. Нормальные приборы только здесь, в лаборатории, переносной анализатор не всё показывает, а без них мы не увидим первую степень поражения.
— Он должен сам до этого дойти, — вздохнул Шварц. — Когда-нибудь он всё мне расскажет сам.
— Ты сам в это веришь?
— А если не расскажет, то у нас есть Жерар, — Лео рассмеялся, ткнул пальцем в экран. — Раньше говорили — лёгок на помине. Смотри.
В холле больницы стоял Веласкес, и что-то говорил доктору Мириам Гомеш. Рядом с ними стоял молодой человек с бородкой и браслетом на левой руке.
— Приведи их сюда. Обоих, — распорядился Шварц.
— На одиннадцатый этаж? И ладно, Веласкес, а второй?
— Обоих, — ещё раз повторил Лео — На минус четвёртый, в лабораторию.
* * *
Эфраим не отрывая глаз смотрел на черноволосую красавицу, с которой разговаривал Павел. Они встретились в холле больницы, женщина куда-то спешила и остановилась, чтобы поздороваться с Веласкесом. Лицо с высокими скулами, тонкими ироничными губами и широким лбом, огромные черные глаза, ни одна прежняя знакомая инженера Геллера с ней и рядом не стояла.
— Привет, — сказало это неземное чудо, — снова снимаешь репортаж?
Мириам, казалось, не обращала внимания на то, как на неё пялится спутник знакомого репортёра, но ей было приятно. Незнакомец с продетой в кольцо бородкой
