день ходила подолгу тренировалась… парению в воздухе. Непонятно было, как она собиралась это осуществить, она не нашла даже никаких книг и практикумов по тому, как научиться летать. Довольно много было информации по тому, как стать птицей, но ни слова о том, как парить, будучи человеком.
Исходя из своих видений Анаис сделала вывод о том, что подняться в воздух можно, превратившись полностью в огонь. Такое вытворять она уже умела, хоть и с большими усилиями и муками. В одном из теоретических учебников она отыскала информацию о том, что, если раскалиться до предела, то есть шанс вспарить в воздух. Но ни у кого это до сих пор не выходило. Теория — не практика.
Анаис доверилась учебнику, решившись испытать свое тело на прочность. И вот она, ослабевшая за месяц тяжелых тренировок, стоит и снова, и снова рыдает, так и не привыкнув к этой жуткой обжигающей все тело боли, но все так же безрезультатно выжимает из себя все возможные силы. Но этих самых сил никогда не бывает достаточно. Плача и трясясь всем телом, она раскаливается до состояния огня, мучаясь и испытывая дикую боль, от которой долго не можешь прийти в себя, превращается в пламя и… ничего. И рыдает еще сильнее, отчего у нее без конца ноет грудина и живот. Опустошенно возвращается к девочкам, понимая, что завтра снова ее ждет день страдательных и бесполезных тренировок. Но отдохнуть себе она не дает никакого права.
Подруги тем временем устроили пирушку. Бабушка Яга ходила с деревянным подносом, на котором с легкой небрежностью были выложены блины с пылу с жару и большой кувшин с квасом. Девчонки бегали, веселились, снимали тулупы из-за наступающей жары, хватали еду с подноса и уплетали за обе щеки. На земле также была расстелена скатерть-самобранка с блинами, но к ним никто практически не притронулся. Домашнее, приготовленное с любовью всегда вкуснее.
Уставшая за весь день бледная, как смерть, Анаис с громадными синяками под глазами обомлела и пробормотала себе под нос:
— Комоедица! Забыла совсем!
Посредь поляны сформировали очаг для костра из длинных деревянных палок, к которому натуго привязали соломенное чучело зимы. Анаис, будучи в совершенно измученном и уязвимом состоянии, пообещала подругам, что разожжет костер, но совсем позабыла об этом, а сейчас и вовсе жалела о своем согласии. Так как дело близилось к вечеру, солнце неумолимо опускалось на запад, то было самое время для того, чтобы, наконец, спалить чучело и встретить весну, как полагается; девушки подбежали к Анаис, взяли ее под локоть и потащили к очагу:
— Ну наконец, Анька! Мы заждались!
Она тяжело упала на колени и опустошенно посмотрела вперед. Белокурая подружка украдкой поглядела на ее лицо и с жалостью сжала губы. Анаис вздохнула, вытянула руку к будущему кострищу и заплакала от бессилия. Из нее выползла лишь крохотная искорка, не способная зажечь даже хворост. Ее затрясло так сильно, будто знобило, и она беспомощно посмотрела на Аню. Та ее заботливо обняла, сняла с себя платок и обернула ею подругу:
— Ты не заболела случаем? Чего ты так трясешься?
— Эх! — с легким разочарованием произнесли Ванда, Олеся, Маша и Даренка и, надув губы, пошли за новой порцией блинов.
— Я не болею, — слабо протестовала Анаис.
— Я вижу, — укоризненно ответила Аня, обняв подругу еще сильнее.
— Ежели, дочка, не можешь огонь сотворить, так я лучину горящую принесу с избы, — озабоченно предложила Яга, но Аня слегка отрицательно помотала головой. — Ладно, девки! Налетайте на блины! Подождите еще немного!
— Ну нет! — возмущались девушки. — Хотим поскорее пошабашить!
— Отойдем? — предложила Аня и, подхватив укутанную подругу за локти, увела ее поближе к перелеску и усадила у березы. — Что случилось? Что с тобой происходит в последнее время? Что ты утаиваешь?
— Я тренируюсь, — прошептала Анаис. — Учусь парению.
— Так по порядку, — княжна закрыла глаза и выдохнула. — Зачем тебе учиться парению?
— Хочу… хочу призвать одного демона… Вы уже все небось подготовились к визиту, а у меня ничего нет…
— Это неправда…
— Ты-то точно готова!
— Хорошо, неважно, — быстро перебила ее Аня. — Какого демона ты собралась призвать?
— Я… — хотела было ответить Анаис, но запнулась и отвела взгляд в сторону. — Ты все равно не поймешь.
— Демона войны? — смело предположила подруга.
— Что-что? С чего бы мне его призывать?!
— Ты же сказала, что я не пойму. Демон войны тоже находится под покровительством огня…
— Я и не знала…
— Неужели Шафора, демона воровства и обмана? Наслушалась Машкиных баек?
— Нет, конечно, — грустно усмехнулась Анаис. — Я не воровка!
— Ну кого тогда?
— Разрушительницу миров.
— Надо полагать, это имя дали ей не просто так?
— Правильно полагаешь. Она является в периоды мирового беспорядка, чтобы разрушить все ныне существующее. И ее зовут Лилит.
— Помнишь, что Ива говорила? — обеспокоенно уточнила Аня.
— Что никто ее так и не смог призвать, а кто пытался, тот сгинул, — равнодушно ответила Анаис. — Да-да, я помню.
— Можно уточнить? Правильно я понимаю, что ты собираешь призвать демоницу, которая может разрушить весь наш мир? — усмехнулась подруга. — Хороший план!
— Я понимаю, что ты беспокоишься, но ты меня не переубедишь!
— Я и не собиралась.
— Разве? — Анаис вскинула брови вверх.
— Такого упертого козленочка невозможно победить. К тому же это твой выбор. Я хочу лишь понять, зачем тебе призывать Лилит? Это из-за видений?
— И да, и нет. Я думаю, что она сможет дать ответ на мои вопросы.
— Даже если это и так, необязательно она захочет тебе их дать. Но дело твое, конечно.
— Я понимаю, но другого не остается, — пожала плечами Анаис и снова протяжно вздохнула. — Мне в последнее время снится один и тот же кошмар. Я говорила тебе, что мои родители умерли во время пожара в особняке?
— Нет, но ты упомянула, что твой дом сгорел, так что я предположила, что твои родные так и погибли, — осторожно ответила Аня. — Тебе снится этот пожар?
— Мне он и до этого нередко снился. Но сейчас… Сейчас мне снится, будто это я убиваю своих родителей. Будто бы это я виновница пожара. Ведь я владею силой огня…
— Аня, почему ты себя постоянно винишь во всех смертных грехах? — отчаянно простонала белокурая девушка. — Для такого тяжелого и страшного убийства должна быть причина. И мотив должен быть не менее ужасным…
— Я знаю! Поэтому я и хочу призвать Лилит. Я хочу понять, почему я это вижу. Хочу узнать, кто убил моих родителей и лишил меня дома. Почему вокруг меня происходят странные, порой необъяснимые события? Я устала от неведения, Аня. Я очень устала, — Анаис закрыла
