изготовить да смешать с мелко рубленным соцветием цикуты несъедобной в определённом соотношении, то ядом страшным становится, коли в кровь попадёт… Что совсем плохо, неведомо мне, как его обезвредить! Разбегаясь вместе с кровушкой по телесам, поражает эта пагуба весь организм очень быстро! Человек как бы высыхает изнутри, выводя с гноем наружу силы жизненные, и погибает в муках страшных… Противоядия вроде как нет… Три, ну читал как-то в одном из фолиантов по всем известным и не особо зельям зловредным — пять дней максимум может протянуть отравленный, после чего неизменно погибает… Удивительно, как ты ещё не свалился, целых две недели гуляя с этой скверной в заднице!
— Потому что у него здоровья, как у медведя и зубра, вместе взятых… — Мирослав внимательно посмотрел на Добролюба. — А ты, значит, почтенный, почитываешь в свободное время книжули по ядам?..
— Я не ведаю, на какую бяку ты сейчас намекаешь, воин, — голос старого знахаря вмиг сделался холодным, — но мне положено знать по роду деятельности о всякой заразе окаянной, что по миру летает аль ползает!..
— Да это он так булькнул, не подумавши! Не обращай внимания! — проворчал нетерпеливо Ратибор. — Скажи лучше, противоядия вроде как нет или всё-таки нет? Чем закончилось твоё знакомство с данной отравой два десятка лет назад-то?
— Наш совет гильдии целителей Мирграда, насчитывающий с полдюжины головастых белёсых старцев, никак не мог помочь купцу… Как там его кликали… Шароклав вроде, да… Так вот, никоим образом не мог подсобить Шароклаву, разве что только чутка оттянув неизбежное: настойка из пятнистого лотоса да повязка на рану подорожника обыкновенного слегка замедляют процесс омертвения… Лишь слегка, да! Недоброжелатели торговца отлично знали, чем смазать лезвие ножа, которым его полоснули, дабы спасти было, скажем так, чудовищно проблематично… Ну и чтоб помучился на смертном одре, как без этого!..
— И-и-и⁈ — прогундосил нервно Мирослав. — Чем всё завершилось-то?
— Коль перебивать будешь, несмышлёныш, — Добролюб явно не забыл про непристойный намёк русого мечника насчёт ядов, — то катись давай отсюдова по-хорошему, аки колесница на одном обруче!..
— Да я чего, я ничего… — поняв, что сильно обидел пожилого врачевателя, Мирослав смущённо промычал: — Извини, старче, не хотел тебя задеть… Так, к слову пришлось…
— Дать бы тебе доброй кочергой по макушке, чтоб мозги в следующий раз язык опережали, — Добролюб тяжело вздохнул и обернулся к Ратибору. — К Благане тебе нужно. Она в тот раз, двадцать годков назад пришла да неведомо какими силами через день поставила на ноги Шароклава, опозорив нашу гильдию лекарей страшно перед народом…
— К Благане, значит⁈ — Ратибор стремительно поднялся. — Так бы сразу и сказал! Погнал я тогда!..
— Обожди!.. — Добролюб резко развернулся к молодому богатырю. — Припасена у меня в погребке настойка пятнистого лотоса, да и подорожник сушёный измельчённый имеется! Сейчас повязку тебе сварганим да склянку с отваром этим в дорожку дадим… Пей три раза в день, по глотку! Хоть чуточку, но всё же помогает! И ешь поменьше сейчас! Раз в сутки, не надо более! А если жар поднимется, жрать вообще прекращай, а вот водицу родниковую хлебай обильно… Ибо когда голодаешь, организм инстинктивно начинает пуще сопротивляться заразе всякой, чуя, что его не подкармливают сытно… Скрытые защитные силы, так сказать, врубает свои! А с водой, путём потребностей естественных, вымывает всякую гадость из человека! Ента тебе поможет протянуть до Благаны! Она, кстати, этому и вразумила… Эх, не ведаем мы даже близко всех возможностей наших оболочек телесных, что богами нам даны!.. Но куда-то меня понесло малость… В общем, суть уловил? Жди здесь тогда, я сейчас смотаюсь до кладовки за снадобьем, но это будет не шустро… Староват стал, а слуг заслать не могу!.. Не найдут сами ничего, только разворотят почём зря банки на полочках, опосля по порядку складывать умаешься за этими бестолочами… Эх, давно пора взять себе ученика, и чего тяну, придурь дряблая… Будет хоть травы целебные собирать, варево размешивать, посыльным сигать да горшок ночной выносить, и то польза! Надо покумекать, смена-то нужна… И заканчивай расчёсывать эти царапины, только хуже ведь делаешь, балда рыжая!.. — с этими словами Добролюб, кряхтя, накинул себе на плечи безрукавку из овечьей шерсти и потопал со всей возможной скоростью вниз, на первый этаж, к княжьему погребку, где в одной из комнатушек и находилась его кладовая.
— Я с тобой еду…
— Нет, Мир, — Ратибор прямо вперился в глаза старому приятелю. — Останься! Я сейчас сразу в дорогу, а ты моим сообщи, что отчалил по делу срочному, да присмотри за ними, будь добр. А заодно и на варягов поглядывай! Не нравятся мне их синие рожи… Намяли мы им холку знатно сейчас, но кабы не задумали пакость какую в ответ…
— Хорошо… — Мирослав, пару секунд подумав, согласно кивнул. — Ты точно допелёхаешь один? Не грохнешься с коня-то, со скверной этой? Путь не самый близкий! Возьми хотя бы с собой Емельяна…
— Да уж доползу как-нибудь, не боись! — Ратибор пренебрежительно хмыкнул. — А Емелька сейчас занят: охомутали нашего конопатого пройдоху, да и слава Велесу! Пущай гуляет, не тормоши ты его! Свадьба как-никак! Да и чем он мне поможет в дороге? Заснуть разве что в седле не даст, ведь наверняка весь походец будет назойливо верещать на ухо какие-нибудь очередные бредовые мыслишки, коими доверху набит его непоседливый котелок… Надо признать, не такой уж и пустой, как я кумекал поначалу… Посему доверил я ему дельце… Да не одно! Пускай пошуршит малость, пораскинет мозговыми шариками…
— Слухай, у северного входа в град потопчись мальца тогда, я сейчас до дому метнусь и туда сразу… Передать кое-чего тебе надобно!.. — вдруг встрепенулся Мирослав и поспешно вылетел из комнаты, лишь крикнув напоследок: — Дождись меня у врат!..
— Одного дождись, другого дождись… — Ратибор тяжело вздохнул, откинулся на кровати к стене и потянул правую длань, намереваясь почесать не прекращающее зудеть левое плечо, но тут же одёрнул руку, вспомнив наказ Добролюба. — Я вам чего, девица красная, ожидать вас, баловней?.. Нашли, тоже мне, ждунишку…
* * *
— Марфуш, я шустренько… Одна нога здесь, вторая там! — уже начинало вечереть, когда Ратибор, всё-таки решивший сам заскочить домой и попрощаться с близкими, огорошил жену известием о своём немедленном отъезде. — Надо, понимаешь? Только Благана помочь сможет… И чем быстрее я
