отпрянула. За ней захлопнулась дверь.
Дежавю... Я лежал в луже собственной крови и ждал смерти.
Передо мной в этой же самой луже лежал красный цветок неизвестной национальности и белый листок, стремительно напитывающийся красным. Строчки, написанные рукой Доброжелателя становились неразборчивыми, но самый верх ещё читался.
Мёрдок!
Это очень срочно. Приди во дворец как можно скорее. Речь идёт об NPC Танигава из Дома Перевоплощений. Она вышла из-под контроля, и если мы прямо сейчас не предпримем решительных шагов, в опасности окажутся...
А дальше начиналась моя кровь, и я уже ничего не мог прочитать.
TRACK_27
С такими друзьями и врагов, б**дь, не надо.
Лёжа на полу, в крови, я просил, по-человечески просил меня добить.
Ну что им, сложно было? У Сандры копьё есть, у Иствуда — револьвер. Даже у Ромы какой-то сраный мечишко.
Нет. Вся эта гуманная шантрапа только охеревала и пыталась остановить кровь.
— Вивьен! — прохрипел я, найдя взглядом свою клавишницу. — Убей меня!
— Как убить, Мёрдок?! — подскочила ко мне услужливая Вивьен.
— Не знаю... Задуши сиськами, что ли...
— Сейчас, Мёрдок, потерпи... — Она рванула блузку так, что пуговицы брызнули во все стороны, и в мгновение ока оказалась топлесс.
— Тук-тук, вы работ...
Кто-то заглянул в кабак и онемел.
Грех его винить, сцена была — чистый ад. Лежу я, значит, в кровищи. Где-то в районе паха (если от двери смотреть) чего-то шустрит стоящая раком Сандра. У головы светит сиськами Вивьен. Ромыч особо в глаза не бросался, наверное, а вот ковбой с револьвером в одной руке и бас-гитарой в другой — очень даже да.
— Что тут происходит? — спросил голос.
— Оргия! — прохрипел я. — Пятьсот монет за участие.
— На**й! — Дверь захлопнулась с той стороны.
— Мне начинать душить? — спросила Вивьен.
— Жги, — разрешил я, и тут же света белого не взвидел.
А ничего такие сиськи, уважительные. Я, правда, реально больше всего хотел сдохнуть и реснуться чистеньким, потому большого удовольствия не получил.
И ведь сдох бы, но Вивьен, матерясь, оттащил Рома. Не знаю уж, что его больше расстроило — что любимый и дорогой начальник пытается умереть, или что подружка распоряжается своими сиськами в такой полигамной манере.
— Б**дь, больно-то как! — простонал я. — Чё вы гоните, а? Ё**ите меня, кто-нибудь, и порешаем трезвые все вопросы!
— Иди ты в жопу, Мёрдок, — огрызнулась Сандра. — Сейчас за убийство игрока сразу кидают в камеру. Потом — суд. Минимум семь суток ареста.
— Бля, ну что за дебилы...
— Чёрт, нам нужен жрец... Вивьен! Приведи жреца.
— Есть привести жреца!
— Стой, дура, оденься! — Это Рома заволновался.
— Но мне кажется, что так я смогу более эффективно привлечь жреца!
— Я тебе щас в челюсть пробью!
Наконец, Рома во что-то завернул свою благоверную, и она ускакала. Жреца... Какого, нахер, ещё жреца? Где она его возьмёт? Мэйтату бы сейчас, эх... Так ведь далеко он. Оставил, конечно, координаты, как его отыскать в случае чего. Но чё мне, в телегу грузиться и ехать на лечение? Да я в пути уже своим ходом двадцать раз оклемаюсь. Вон, здоровьюшко-то ползёт вверх потихоньку.
— Зелье восстановления у кого-нибудь есть? — спросила Сандра.
— Откуда? — мрачно сказал Иствуд. — Мы в квесты уже сто лет не ходим. Только музыка... Чёрт подери, Мёрдок, во что ты опять вляпался? Кто эта пожилая леди?
— Это не пожилая леди, это молодая б**дь, — простонал я.
— Ты её трахал? — внимательно посмотрела на меня Сандра.
— Слушай, почему ко мне вечно вот такой вот вопрос, а?
— Потому что это — ты, Мёрдок.
— Справедливо... Ну да, было дело. Но это не считается, она меня изнасиловала!
— Изнасиловала?! — заорала Сандра. — Как у тебя на неё вообще поднялся? Ты что, больной? Да ей лет восемьдесят!
— Тогда ей было лет восемнадцать! А судя по сиськам — так и все двадцать пять! Это Танигава.
— Тани... Ё-ё-ё-ё... — Сандра схватилась за голову. — Ты всё-таки педофил.
Нормально. Только что геронтофилом был, теперь — педофил. О женщины...
— Сандра, она — непись, — терпеливо пояснил я. — И она сказала, что её психологический возраст...
— И ты повёлся?!
— Я вообще пошевелиться не мог! Она на меня накинулась, срезала лицо и налепила другое, и всё это время — всё это время!!! — наяривала сверху, как заведённая.
— Херасе, — сказал Рома и тут же его осенила светлая мысль: — Бля, зелье ж можно купить! Я в лавку метнусь.
И тоже убежал.
Правильно. Идите все на**й, мне нужно побыть одному. Всё равно толку от вас — чуть. Смерть — решение всех проблем, а вы упёрлись, как идиоты, и ни туда, ни сюда.
— Она внешность себе меняет, — сказал я, больше к самому себе обращаясь. — Может хоть малолеткой выглядеть, хоть старушкой. А может, вообще в мужика перекинется, как Экси. Что ж теперь, я ещё и пидарас, что ли?
— Да ну, брось, Мёрдок, — успокоил меня Иствуд. — Какой из тебя пидарас? У пидарасов своя культура. Они милые, приятные люди, вежливые, чуткие и понимающие. Ты — всего лишь кукло*б, как твой дорогой друг Рома.
— У... Утешил... Слышь, Иствуд, а ты-то тут вообще с бабами — как?
— Какова цель вопроса?
— И... интересно. Как-то ты... не замечен.
— Интимные отношения, Мёрдок, потому и называются интимными, что ими не размахивают на людях, как членом перед камерой.
— Вот ты вспомнил-то, блин. Дался тебе этот член перед камерой...
Распахнулась дверь. Я уже даже не старался туда смотреть — херово было, что караул.
— Вот он, — услышался голос Вивьен. — Несчастный и страдающий.
Чужие шаги замерли на полпути.
— Почему ты не сказала, что это Мёрдок?
— Потому что так не делается реклама, господин Уайт. В рекламу нужно ставить симпатичную девушку и текст, который точно привлечёт внимание с первых строк. А Мёрдок появляется уже потом, когда вы проходите по ссылке, и все мы надеемся, что вы не развернётесь и не уйдёте сразу.
Шаги возобновились, приблизились. Я увидел сапоги и кусок жреческого халата. Утеплённый, зимний вариант.
Жрец присел передо мной.
— А, это ты, — безучастно сказал я.
— Да,
