вызывала меня к доске, мне казалось, что она сейчас начнет меня насиловать.
— Что за ерунду ты говоришь, — возмутилась Лина. — Ирина Сигизмундовна — семидесятилетняя старушка. Она и слова-то такого не знает!
— Это не имеет никакого значения. Думаешь, каждый маньяк знает, как его диагноз звучит по-латыни?
— Я тоже у нее училась. И когда она меня вызывала…
— Это потому, что ты ее не привлекала, — перебила ее Алиса.
— Почему же?
— Потому что у тебя задницы нет, — отрезала сестрица.
— Тебя послушать, так все мироздание крутится вокруг задницы, — фыркнула Лина.
— Может быть, и не крутится, но я тебе точно скажу — весь мир движется в задницу. Все мироздание. И наше путешествие тому доказательство.
— Знаешь, практически каждый философ был помешан на своих комплексах. Я вот сейчас подумала, что невозможно создать философскую теорию, не имея комплексов.
— Это ты к чему? — прищурилась Алиса.
— К тому, что каждый, кто строит какую-либо теорию, всего-навсего стремится оправдать свой собственный недостаток. Вот ты совсем помешалась на диетах, жутко страдаешь оттого, что у тебя 46-й размер бедер, а не 42-й, как у меня, а потому сдвинулась головой в сторону задницы.
— Ну а ты… А ты…
— Заткнись! — рявкнула Лина, понимая, что в этом изматывающем споре силы оставляют ее. — Нужно остановиться и спросить дорогу.
— У кого, — Алиса развела руками, — у ясеня?
— Вон у тех трех мужиков на краю дороги, видишь?
— Ты же не сделаешь этого, — испуганно зашептала Алиса, вцепившись в локоть сестры.
— Конечно, сделаю, — спокойно отозвалась та, плавно давя на педаль тормоза.
— Перестань меня пугать. Не смей этого делать!
— Да что случилось? — Лина пожала плечами. — Мужики меняют колесо.
«Девятка» была уже в пяти метрах от «Лексуса».
— Их трое здоровенных мужиков, — истерично всхлипнула Алиса, — кругом ночной лес и ни души. Ты хоть понимаешь, что они с нами могут сделать!
— Посмотри на хозяина машины — крупный босс. Из тех, которые уже настолько богаты, что стали интеллигентными людьми. Поверь мне, он с удовольствием объяснит двум заблудившимся дурам, как доехать до Москвы. А чтобы не смущать его своей соблазнительной пухлой попкой, сиди в машине.
После этих слов Алиса обиженно поджала губки и более не проронила ни слова.
Лина затормозила машину.
— Вы видите, Иннокентий Валерианович, это же машина с номерами Принца, — успел шепнуть Косолапых, пока дверца не открылась и над крышей не показалась милая девичья головка.
— Вот уж не ожидал, — от избытка чувств Саша даже икнул.
— А я как раз этого и ожидал. Теперь мне многое стало понятным, — тихо промурлыкал Иннокентий Валерианович. — Непонятно только одно: есть ли предел наглости у этой шайки? Давай-ка их приостановим.
Саша, сохраняя добродушную сдержанность на физиономии, приблизился к «девятке» и заглянул в салон.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась Лина. — Скажите, пожалуйста, как нам добраться до магистрали на Москву?
— Что? — Косолапых приставил ладонь к уху. — Не слышно.
— Простите, — повысила голос Лина, — как нам добраться до Москвы? Мы заблудились.
Саша жестом показал, что следует заглушить мотор, а сам обогнул «девятку» и тактично остановился по другую сторону открытой дверцы.
Лина послушно повернула ключ зажигания, и наступила тишина, в которой явственно прозвучал комментарий Алисы по этому поводу:
— Идиотка!
— Вы не знаете, как лучше проехать к Москве? — строго спросила Лина, решив на всякий случай пресечь любую попытку любезничать.
— А… — понимающе кивнул Косолапых и улыбнулся девушке. — Конечно. Значит, разворачиваетесь и по этой дороге доезжаете до первого поворота направо. — Он отступил на полшага в сторону и махнул рукой в указанном направлении.
Лина инстинктивно повернула голову назад. В этот момент цепкие пальцы впились в ее запястье и потащили на дорогу. Она вскрикнула и забарахталась, хватаясь за дверцу. В этот момент водитель подлетел с другой стороны машины и, распахнув дверцу, вытащил изо всех сил визжащую Алису.
— Отпусти меня! Отпусти меня, гад! — Она пнула водителя, особо не понимая, куда именно.
Тот охнул, но лишь сильнее стиснул ее плечо грубыми грязными лапищами.
— Оставь в покое мою сестру, уродина! — взревела Лина, хотя сама находилась не в лучшем положении, нежели Алиса. Косолапых тащил ее через дорогу к «Лексусу».
Морщась от натуги и лихо уворачиваясь от пинков и тумаков жертвы, он проскрипел:
— Иннокентий Валерианович, найдите, чем связать сучек.
Шеф развел руками и улыбнулся:
— Если бы я хотел участвовать в этой похабщине, я бы не платил тебе такие деньги.
— Отцепись, скотина! — ни на минуту не замолкая, верещала Алиса.
Поняв, что увещевания не помогают, она перешла на пронзительный крик, разорвавший ночь на лоскуты:
— А-а-а!
Лина вступила в крик своей партией, более низкой, но не менее громкой:
— А-а-а!
Все мужчины на секунду присели. А когда обрели способность действовать дальше, то Косолапых и водитель, не сговариваясь, вырубили свои жертвы одним ударом.
— Сразу нужно было сделать это. — Иннокентий Валерианович недовольно поморщился. — Они не зря такой ор подняли. Наверное, ожидают помощь. Грузите их в машину. Нужно найти место потише и допросить как следует.
* * *
Агент 0014 оглядел сидящего на полу Принца и удовлетворенно кивнул. Собственно говоря, любоваться было не на что. После избиения Принц выглядел неважно: правый глаз заплыл, левое ухо вдвое толще, чем следовало бы, из распухшего носа все еще текли струйки крови, которые несчастней размазывал по всему лицу, отчего и щеки его, и подбородок, и шея, и руки были неэстетично красно-коричневыми. А улыбке Принца теперь позавидовал бы монстр Франкенштейна — до того она была беззубой.
— Так, до окончания операции посидишь в подсобке, — определил его дальнейшую судьбу агент 0014.
Принц не возражал, тем более что сил на иное времяпрепровождение у него все равно не осталось.
— Как это в подсобке? — неожиданно возмутилась доселе лишь умиленно вздыхавшая Людка.
Агент 0014 поразмыслил с секунду и решил применить свое главное оружие. Он глянул на продавщицу бархатными глазами и улыбнулся ей так очаровательно, как только мог.
Людка моментально вспотела, а грудь ее вздыбилась, подобно цунами, готового порушить все сущее своей роковой природной страстью.
— Посидишь в подсобке, — повторил агент уже не столько для Принца, сколько для влюбленной продавщицы, — пока ты не продал Родину черт знает кому.
— Да кому она нужна, господи… — вяло огрызнулся Принц, но агент его не слушал. Он схватил его за ворот и поволок к двери, услужливо указанной Людкой.
И вдруг агент замер, прислушался, потом повернулся к толстухе:
— Слышала крик?
— Нет… — бойко ответила было та, но засомневалась, не желая выглядеть в глазах обожаемого ею мужчины тугой на ухо. Потом добавила: — Кажется…
— Нет, я точно слышал крик. Женский
