уже не их дело, как национальная разведслужба Великобритании примется выяснять отношения со своей королевой.
* * *
До взрыва осталось 10 часов 51 минута 33 секунды.
— Ну и вонь в этой машине. — Алиса скривилась и дернула за покрытую прошлогодней пылью пластинку ароматизатора, подвешенную к зеркалу заднего вида.
— Не тронь, — сквозь зубы процедила Лина, — это чужое.
— Да ладно тебе, — отмахнулась сестра и с хозяйской уверенностью открыла «бардачок».
Машину подбросило на кочке. Из «бардачка» на колени Алисы вылетела ополовиненная бутылка рома Баккарди и стопка пластиковых стаканов.
— Неплохо живут, — проворчала она, запихивая бутылку обратно в «бардачок». — Возят в машинах хорошие спиртные напитки, не то что некоторые — трупы прячут в багажниках.
— О господи! — Лина вздохнула. — Знаешь, мне кажется, что мы с тобой как по волшебству вылетели из собственной жизни.
— Как это?
— Да черт его знает, как. Еще вчера в это время я на полном серьезе решала, как лучше убить время: сходить в кино или посмотреть телепередачу. А сегодня я еду в угнанной машине, пытаясь убежать черт знает от кого. Наверное, от себя в первую очередь. Я пытаюсь выпутаться из спирали, понимая, что это совершенно дурацкая затея, потому как есть всего два выхода: тюрьма и смерть.
— Слушай, этот спич смахивает на монолог из мексиканской мелодрамы. Прекрати, а то меня стошнит.
— Это случилось где-то между завтраком и обедом, — задумчиво продолжала Лина, не обратив внимания на протест аудитории. — Мы ведь даже подготовиться не успели.
— А я с самого начала не хотела ехать, — напомнила Алиса. — Если бы ты положилась на мою интуицию…
— Да нет у тебя интуиции! — крикнула сестра. — Дело не в интуиции. Неужели ты не понимаешь?! У нас больше никогда не будет той жизни, какая было до сегодняшнего утра. Никогда!
— Не драматизируй. Вот увидишь, доберемся до родителей, и они нам помогут. Мы же ни в чем не виноваты! — Алиса предприняла жалкую попытку усмехнуться. Вышло неубедительно.
— Н-да… — протянула Лина. — Мы виновны как минимум в двух вещах: мы не отвезли труп в милицию и угнали чужую машину.
— Слушай-ка, а что будет, если предположить самое худшее? Что нас остановит на краденой машине гаишник, а потом найдут твою машину с трупом Бычка в багажнике?
— Помнишь, я говорила тебе о 15 годах в колонии? Умножь этот срок на два, — хмуро ответила сестра.
* * *
Саша Косолапых плюнул в угасающие сумерки.
— Охренел совсем! — ответили сумерки хриплым голосом водителя. — Расплевался тут. Колесо поменять не даст. Отойди от машины… вон хоть в кусты, и плюй себе сколько душе влезет.
— Он уже отошел один раз в кусты, — холодно заметил Иннокентий Валерианович.
— До сегодняшнего дня у меня не было кровных врагов, — сквозь зубы процедил Косолапых, — а теперь есть.
— Эй, мы не на Кавказе. Сейчас это не модно, кровников-то иметь, — прокряхтел водитель, возясь с передним колесом.
— А мне чихать! Эти гады мне два раза в душу нагадили.
— Не забудь, что они еще и деньги твои вытащили, и пистолет. Кстати, я даже загадывать боюсь, что они на твой ствол повесить могут. Лихие ребята. — Последнюю фразу Иннокентий Валерианович проговорил с некоторым подобием уважения.
— Колесо ваше они уже на Сашкин ствол повесили, — отозвался водитель.
— Не нравится мне все это. — Иннокентий Валерианович подергал себя за кончик носа, потом вытащил из кармана кости, намереваясь подкинуть их на ладони, дабы прояснить свое ближайшее будущее.
— Ясное дело, кому ж это понравится, — опять встрял шофер.
— Да заткнешься ты или нет! — взревел шеф. — Кто тебя спрашивал?
Он со злостью швырнул кости в темный силуэт, склонившийся над передним колесом.
— Ну вот, — после некоторой заминки послышалось с земли, — два и четыре. Результат не самый блестящий, но…
— Кто тебя все время тянет за язык? — хмуро поинтересовался у него Косолапых, предчувствуя развитие скандала.
— Я всегда говорю правду, — обиженно заявил водитель. — Конечно, я мог бы соврать, что выпали равнозначные стороны и мы обречены на успех. Но кому от этого станет лучше?
— Тебе, идиот! — Саша невесело ухмыльнулся.
— Так что будем делать, господа? — Иннокентий Валерианович сдвинул брови. — Как я уже говорил, перемены с машиной мне не по душе. Откуда эти парни вообще взялись? И почему девчонки отдали им свою машину? Что-то тут нечисто. И такое ли это недоразумение, как выглядело с самого начала? Хм…
— Что вы имеете в виду? — Косолапых глянул на шефа исподлобья.
— Когда пойму, тебе скажу первому. Пока у меня смутное ощущение, что история эта очень странная, — затягивая каждое слово, проговорил Иннокентий Валерианович и оглянулся на дорогу, где разрывали ночную завесу две желтые автомобильные фары. — Скажу вам, господа, у меня странное предчувствие, что нас обвели вокруг пальца…
Он покосился на Сашу. Во взгляде его скользнуло едва различимое недоверие. Впрочем, если бы Косолапых в темноте и смог углядеть столь неприятную для себя тенденцию в очах шефа, он не стал бы сокрушаться, поскольку тот слыл человеком маниакально подозрительным, вечно «гоняющимся за ведьмами» и всегда готовым навесить на приближенного любых чертей.
— Интуиция меня редко подводила. — Иннокентий Валерианович меланхолично вздохнул и снова глянул на приближающуюся машину. — Ну, вот как сейчас. Я чувствую, что эта «девятка» непременно затормозит.
— Им же хуже, — проворчал водитель, хмуро глядя на желтые фары чужой машины.
* * *
— Я совершенно не понимаю, где мы! — раздраженно констатировала Лина. — Ты смотрела карту?
— Кому нужна карта! — Алиса взглянула на нее как на умалишенную. — Даже если бы она была. На деревьях же не написано ни улиц, ни номеров. Как ты поймешь по карте, где мы?
— Предлагаешь ориентироваться по звездам? — окончательно разозлилась Лина.
— Если учесть, что мы ехали на юг, потому что Тула от Москвы на юге.
— На юго-востоке!
— Да какая разница, нам все равно нужно ехать на Полярную звезду, потому что она на севере.
— Ты хоть представляешь, как выглядит Полярная звезда?
— Ну… как звезда, наверное. — Алиса задумалась. — Яркая такая звездища.
— Слушай. — Лина сделала глубокий вздох, приказав себе успокоиться. — На небе уйма звезд. И если ты поймешь, какая из них Полярная, я обещаю выдать тебе рублевый эквивалент Нобелевской премии за повторное, но не менее важное открытие, сделанное в области астрономии.
— Жаль, — опечалилась Алиса, — жаль, что я в школе линяла с уроков астрономии. У нас был мерзкий учитель, от него всегда воняло рыбой и еще какой-то дрянью. Я этот запах перенести не могла.
— А литераторша тоже рыбой воняла? — усмехнулась Лина. — Иначе почему я писала вместо тебя сочинение на вступительных экзаменах?
— Она была лесбиянкой. Когда она
