было чем-то удивить, всем понравился новый вариант, с «Ой-о-ой». Над ним стали смеяться и рассылать друг другу. «Время от времени мы ВСЕ ведем себя как Флосс Натуцци», — написал кто-то, и внезапно случилось нечто поразительное: все согласились.
И тут появился Астон Клипп, крикнув свое имя через дверь.
Когда Флосс открыла, в глаза в первую очередь бросилась огромная прозрачная ваза с пестрым букетом. Цветы полностью закрывали лицо Астона, и сначала Орла видела только державшие вазу руки с золотистым загаром и профессиональным маникюром. Букет не проходил в дверной проем, но Астону удалось пролезть, сломав несколько цветочных головок и рассыпав лепестки под ноги в высоких кедах с космическим дизайном.
Когда он поставил вазу, обнаружилось, что за цветами скрывался не один человек, а трое.
Астон выглядел так же, как на фотографиях, разве что на постерах казался выше ростом. Он был самым привлекательным человеком из всех, кого Орла знала. Густые черные волосы падали на глаза и вились вдоль скул, глубокие ямочки на щеках и подбородке образовывали очаровательный треугольник. Темные раскосые глаза магнетически притягивали взгляд.
Позади Астона склонились, поднимая упавшие цветы, Крейг и Мелисса. Крейг обладал весьма неприглядной внешностью — пятнистая кожа, младенчески светлые волосы, водянистые голубые глаза, маленькие зубы, — и тем не менее держался он с высокомерием красавца. Мелисса была на удивление мускулистой, с искусственным загаром цвета жженой сиены и примерно такого же оттенка волосами, закрученными в залитые лаком спирали. Она собрала все лепестки и сунула их в руки Орлы. Та поняла, что ее приняли за ассистентку Флосс.
— Какая интересная квартира, — сказал Астон Флосс. — А я уже давно живу в отеле «Бауэри». Ненавижу свою берлогу. Все благопристойно до отвращения. Мне постоянно застилают постель. — Он взглянул на мигающую лампу у двери, на обшарпанный паркет. — Это место такое безликое. Но иногда даже в самых безжизненных местах обнаруживается самая живая душа.
— Конечно, — промурлыкала Флосс, чьего имени даже не было в договоре аренды. — Кто еще, кроме тебя, может понять это?
Астон оттолкнулся от гипрочной стены и подошел к Флосс вплотную. Остальные отвернулись.
— Я расстался с Паулиной, — сказал Астон. — И хотел бы познакомиться с тобой поближе. Можно пригласить тебя на ужин?
— Фигасе, конечно, — гнусаво простонала Флосс.
Крейг поднял голову от телефона, который насиловал звонками.
— Отлично, — сказал он. — С этим решили. Мы с Мелиссой пришли предложить сделку. — Он указал на себя: — Менеджер. — Потом на Мелиссу: — Пиарщик.
— Вы имеете в виду свидание? — не поняла Орла.
Крейг даже не взглянул на нее. Он медленно посмотрел на Флосс, затем на Астона и повернулся к Мелиссе.
— Думаю, все срастется. И даже весьма удачно. — Он почесал подбородок. — Как считаешь?
Мелисса взбила волосы, и грива задубевших кудрей с тихим стуком упала ей на спину.
— То же, что и всегда, — сказала она. — Если бы мы плыли по течению и никогда не сопротивлялись, так и ждали бы у моря погоды.
Астон повел Флосс на ужин. Орла весь вечер пила кофе, чтобы не заснуть, рассчитывая, что по возвращении Флосс разберет свидание по косточкам. Но подруга явилась только к рассвету вместе с Астоном, а потом они весь день спали в комнате Флосс. На второй день Орла все еще не видела парочку, но слышала, как несколько раз открывалась и закрывалась дверь. Выйдя из спальни, Орла увидела, что вещи Астона — упаковки бутылок с эфирными маслами, радиоуправляемый вертолет, кучи спортивной обуви — материализовались в квартире, отчего она сразу стала теснее и выглядела по-мальчишески. Иногда Орле очень не нравилось его присутствие: спина болела оттого, что девушка постоянно подбирала игрушки и кеды, а уши — от беруш, заглушавших происходящее за стенкой. Порой же Орла совсем не возражала, поскольку после появления Астона квартира стала довольно милым местом. Своим слабостям он давал волю только дома, где фанаты и злопыхатели не могли его видеть. Съежившись под одеялом на диване, как ребенок, он давал по телефону интервью, во время которых вел себя агрессивно и сыпал непристойностями. Орла слышала, как он беседует по скайпу с каким-то «братишкой», над которым взял шефство как благотворитель, убеждал его не бросать школу (хотя сам ушел из девятого класса) и уважать женщин (хотя сам иногда показывал парню с телефона пикантные фотографии своих бывших подруг). Когда Флосс спала или куда-то уходила, Астон ошивался в гостиной, цепляясь к Орле. Если она держала на коленях книгу, он спрашивал: «Чё грызешь, книжный червь?», если она смотрела фильм с ноутбука, то: «Чё зыришь, сачок?» Однажды, когда обе девушки устали от его непоседливости, он беззлобно удалился на кухню и стал скрести подгорелые кастрюли, которыми они никогда не пользовались, утварь изначально находилась в квартире. Потом он взял и неизвестно из чего испек черничные кексы.
Через три недели после того, как Астон явился в квартиру 6-Д, они с Флосс подписали контракт на главные роли в «документальном сериале» про любовь.
Через полтора месяца после этого Флосс и Орла поехали на метро в спортивный центр, который прислал им бесплатные купоны в велотренажерный зал, и увидели в подземке рекламу с увеличенным во всю стену лицом Флосс. В обе ноздри тыкались пририсованные маркерами пенисы. Девушки завизжали от радости и бросились обниматься.
Еще через месяц состоялась премьера сериала, и это принесло одновременно и хорошие, и плохие перемены. Хорошо было то, что «Флосстон паблик» мгновенно стал популярным, завершив преображение Флосс из бессердечной социопатки в сострадательную богиню. Плохо было то, что Орла тоже стала знаменитой.
* * *
«Флосстон паблик» начинался с прикола. Сценаристка, высокая девушка с редкими рыжими волосами и прокуренным голосом, объяснила мизансцену:
— Флосс входит в дом, Флосс кричит: «Милый». Астон выпрыгивает из дальнего угла кухни и высыпает на нее миску муки.
Орлу никто не приглашал на предварительный прогон, но была суббота, она сидела дома, и так случилось, что она жила на этой съемочной площадке.
— Зачем? — поинтересовалась девушка, поставив чайник.
— Это хорошая хохма, — ответила сценаристка. — Зрители любят такие шутки. И Флосс с Астоном тоже. Это часть их имиджа. Это супер.
— Чума! — Астон хлопнул в ладоши. — Мы любим приколы, детка.
Единственный поступок Флосс и Астона, который Орла могла назвать приколом, это когда они занялись сексом на столе и сбросили на пол ее разогретую в микроволновке энчиладу. Она с сомнением взглянула на Флосс.
— Я, вообще-то, не люблю розыгрыши, — сказала подруга. — Что, если у меня задерется футболка? Я тогда буду казаться толстой.
— Слушай, — рявкнула сценаристка. — Надо, чтобы ты вызывала больший эмоциональный отклик у зрителей. Классно, что ты такая горячая штучка и прочее, но это привлекает только
