хрущевки. Я взглянула в окно. Мы остановились в одном из спальных районов Петербурга, со всех сторон нас окружали бесчисленные многоэтажки.
– Проснулась, стрекоза?
От неожиданного прихода тети Розы я вздрогнула и перекатилась обратно на кровать.
– Что, напугала тебя старая, ага? – рассмеялась она.
– Никакая вы не старая, – смущенно пробормотала я в ответ.
– Ну, давай будем знакомиться. Меня можешь звать тетя Роза, я родная сестра матери Марка. А ты Нелли, верно?
– Да, верно. А где Марк?
– Улетел в Вологду по делу. Обещал возвратиться завтра. Он неразговорчивый мальчик, весь в деда, так и не объяснил, в чем дело. Просил, чтобы заварила тебе кое-какие отвары, вот я и несу чайник.
Ему нельзя было уезжать, зачем он это сделал? Артем предупреждал, чтобы мы не возвращались. Что его ждет в городе? Вернется ли он оттуда?
– Больше он ничего не передавал мне?
– Наказал тебе лежать еще один день, и даже не думать ни о каких прогулках. Если желаешь прогуляться, то лучше завтра. Сегодня ты еще слишком слаба.
– Хорошо, я и не планировала выходить сегодня. Мне действительно немного нездоровится, но уже гораздо лучше, чем вчера.
– Вот и умница. Сейчас стол накрою, завтракать будем.
– Может мне помочь?
– Вот же егоза! Сказано лежать, а ей все неймется. Возьми книжку в шкафу, почитай, коли скучно.
Так весь день я провела в тоскливом ожидании следующего. Тревога за Марка царапалась в душе. Если с ним что-то случится, как со всеми остальными, помогающими мне, что будет дальше? Часы, как в сказке о Золушке, с наступлением полуночи превратились в простой кусок металла и больше не помогают восполнить силы. Я снова начну воровать, и меня непременно поймают в этот раз. Позвонить ему? Что сказать? Поблагодарить за исцеление? Извиниться за свои сомнения в нем, его возможностях? Лучше, наверное, промолчать, не вызывать лишний раз раздражение от расспросов, молчание в данном случае и означает полное доверие к человеку. Марк заслужил уважение достойными поступками, и нет никаких оснований предполагать, что он оставит меня здесь одну, в незнакомом огромном городе. Нужно выдохнуть, и позволить себе плыть по течению хотя бы пару дней. Это временная передышка. Еще неизвестно, какие испытания будут ждать нас впереди.
– А ты и есть та самая девушка Марка, о которой рассказывал мне Артем? – озадачила тетя Роза вопросом с подвохом. И что теперь на это сказать? Ком неуверенности встал поперек горла. Ладно, придется врать, импровизировать. Если Марк не рассказал ей обо всем произошедшем, значит, счел неправильным беспокоить. Неизвестно, как отреагирует бедная женщина на смерть любимого племянника.
– Да, – покраснела я от стыда за свою наглую ложь. – Так и есть.
– Только не помню, чтобы он имя Нелли называл. Вроде бы как-то иначе звали, – поморщила она лоб, силясь вспомнить. – Хотя, может, я не так услышала. В любом случае рада тебя видеть, девочка.
Тетя Роза вытерла стол и поставила передо мной чашку с горячим чаем и блюдце с домашним рассыпчатым печеньем.
– Артем что-то рассказывал обо мне? – осторожно уточнила я. Чашка в руке слегка дрогнула. Я прятала глаза, боясь выдать правду.
– Он говорил только, что ты учишься с ним на одном курсе. Интересная у вас профессия, серьезная. И по тебе видно, что ты девушка умная, образованная. Марк всегда себе ровню искал, вот и нашел, наконец.
– Ну да, мы на одном курсе с Артемом, – с горечью произнесла я. Мысленно передо мной вновь предстал его образ, его изумление, когда он рассматривал пепел на страницах книги, когда читал обращение ко мне Агаты и переводил надпись с латыни. – Он не поехал с нами, друзья уговорили его остаться в городе.
– Хорошо, что хоть вы приехали погостить, навестить одинокую тетку. Я уж было думала, Марк так и останется один. Своенравный он, видишь, ты уж и сама поняла. Приехал, тут же сорвался, помчался куда-то. Какой девушке это понравится?
– Ничего, успокоила я ее. – У него в Вологде действительно важное дело. Вернется завтра, и мы еще успеем вам надоесть.
– Ой, – шуточно всплеснула руками тетя Роза, – живите, сколько хотите, гуляйте, отдыхайте. Вы мне ничуть не мешаете. Одной вовсе скучно. Вот ты со мной поговорила, и уже на душе веселее. Как же я рада за племянника!
– А что стоит посмотреть в Питере? – постаралась я сменить тему разговора. Врать больше не оставалось сил.
– Тут столько всего, за день и не обойдешь. Можешь завтра на метро добраться до Дворцовой площади, погулять там. И не заблудишься и поглядеть есть на что. Коли студенческий билет с собой, тебя как историка бесплатно и в Эрмитаж пустят.
– Мы рядом с метро?
– Здесь станция Ладожская в километре от нас, – кивнула тетя Роза. – Тебе нужно пересесть на фиолетовую ветку и выйти на Адмиралтейской. Там и до Невы рукой подать.
Я уселась в стареньком кресле и стала переворачивать глянцевые страницы в старом питерском журнале. Завтра меня будут приветствовать дворцы, соборы, разводные мосты на быстроходной Неве, пронзительные звонки на трамвайном кольце и ветры, несущие с собой ароматы моря с Балтики. Завтра я впервые увижу море…
Глава 15
Меня гипнотизируют светофоры в Петербурге. На табло загораются цифры, и я наблюдаю, как медленно тает секунда за секундой. Трассу шумно рассекают автомобили, из-под шин вылетают мелкие черные брызги. Город оживлен началом нового дня. Ждать на переходах приходится подолгу – более минуты. За это время я отрешаюсь от мира, погружаясь в дремотное состояние от окружающих звуков, мелькающих секунд, моросящей серости, объявшей со всех сторон и, когда загорается зеленый свет, не сразу могу сделать шаг. Толпа пешеходов чуть не сбивает меня с ног: кто-то бранится на мою медлительность, кто-то пытается оттолкнуть с дороги. Не ругаюсь в ответ на обидчиков, просто в следующий раз встаю с краю, чтобы никому не мешать. Удивляюсь про себя, мне так живо описывали Питер, рассказывали про любовь к нему «с первого взгляда», а среди моих первых впечатлений оказываются типовые серые многоэтажки, заполонившие целый район, суетливые, постоянно куда-то спешащие люди и бесконечные огоньки светофоров.
Выхожу из метро в центре города, и глаза разбегаются от пестроты зданий вокруг. Неторопливо бреду в противоположном от основной массы народа направлении, вдоль нарядных фасадов старинных домов, раскинувшихся длинной разноцветной лентой. Останавливаюсь у Нового Эрмитажа со стороны Миллионной улицы. В мыслях звучит голос Бориса Глебовича: «исполинские фигуры Атлантов, украсившие фасад Нового Эрмитажа, символизируют борьбу с земным притяжением… Одна из десяти фигур пострадала в военное время, и теперь среди людей существует поверье, что Атлант, который смотрит на Марсово поле, наделен особой силой». Запрокинув голову, рассматриваю скульптуры. Однако, не нахожу в себе даже доли восхищения искусством. Меня гнетет эта улица, я не нахожу места от беспокойства за Марка, от страха того, что совершила преступление, уехав из Вологды. Старый город, мрачный и чужой, с равнодушием оглядывает приезжую девчонку глазами крайнего правого Атланта. Я разворачиваюсь и бегу к набережной Невы, к простору. Хватаюсь руками за холодные гранитные блоки, делаю глубокий вдох. Сильные порывы ветра ударяют по лицу. На волосах блестят капельки воды.
Здесь шумно, слышу голоса, смех, гул моторов проезжающих мимо теплоходов, звонкое эхо аудиогидов, плеск волн. Только все, что в данную секунду окружает меня,
