Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
лишь новое оружие добавилось к огромному воинству еретиков Уиклифа». Протестантская Реформация укоренилась наиболее быстро и глубоко именно в тех районах и среди тех слоев населения, где особенно широким влиянием пользовались лолларды.
Глава V
Конец средневековья
1. Век парадокса
XV в. стал эпохой жестоких контрастов, которые нашли отражение в разнообразии и противоречивости суждений, высказываемых о нем историками. Некоторым он представлялся периодом общего упадка, обедневших городов и политического хаоса. Другие отмечали повышение благосостояния народных масс, рост торговли и промышленности и развитие парламентских институтов в период с 1399 до 1450 г. Ключ к разгадке кроется в том, что оба эти мнения справедливы, но ни одно из них не является полным, поскольку, в то время как феодальные общественные отношения и феодальный способ производства постепенно отмирали, происходило стремительное развитие буржуазных общественных отношений и буржуазного способа производства.
Распад феодализма повлиял не только на феодальных магнатов и сельское хозяйство, но также на города и городские гильдии. «Черная смерть» и непомерные налоги, которые повлекла за собой Столетняя война, нанесли тяжелый удар самоуправляющимся городам. Современные свидетельства полны сетований на их упадок, разрушающиеся дома и немощеные улицы, заброшенные гавани и сокращение населения. Даже если допустить, что эти документы несколько преувеличивают, их все же нельзя игнорировать. В 1433 г. парламент во время утверждения десятой и пятнадцатой деньги позволил скидку в 4 тысячи фунтов стерлингов, «дабы освободить от уплаты бедные поселки, города и крепости, обезлюдевшие или заброшенные, разрушенные или крайне нуждающиеся или лишенные возможности платить упомянутый чрезмерный налог». И подобные случаи освобождения были нередки. Среди общего упадка городов важное исключение составлял только Лондон и несколько крупных портов, таких как Бристоль. Самые прибыльные отрасли иностранной торговли все больше сосредоточивались в руках организации, называемой лондонской компанией Merchant Adventure (коммерческих спекулянтов), которая легко могла устранять всех своих конкурентов и сосредоточила торговлю в немногих местах. Рост крупных торговых центров, в особенности таких, как Лондон, послужил одной из причин ослабления мелких торговых городов.
Имеются также свидетельства тому, что из-за длительных войн участились и пиратские набеги, и очень часто во время этих набегов пираты брали штурмом и сжигали такие значимые города, как Саутгемптон и Сандуич. Внутри самих городов происходит дальнейшее обособление гильдий, и ученичество перестает быть общепринятым этапом развития на пути становления самостоятельных мастеров и используется с той целью, чтобы держать гильдии в руках привилегированного меньшинства. При Генрихе IV отдавать в учение своих детей могли по закону только фригольдеры – свободные землевладельцы с доходом не менее 20 шиллингов в год.
Тяжкое бремя налогов и цеховые ограничения в самоуправляющихся городах привели к тому, что развитие промышленности вышло из стен городов и переместилось в пригороды и деревни. Текстильная промышленность, например, бурно растущая в этот период, развивалась теперь вне городов и городских гильдий. Большое значение имело одно из крупнейших технических нововведений Средневековья – использование энергии воды, посредством чего очищали и утолщали ткань в сукновальнях. Когда к концу XIV в. это усовершенствование становится привычным процессом, сукновальни начинают располагаться в новых центрах, в долинах, выше по течению рек, где можно было получить больший напор воды. Возможно, одновременно это служило и средством против цеховиков, мешавших распространению нового метода производства ткани. Постепенно в центры, где были установлены валяльные мельницы, стали стекаться ткачи из других мест.
Все это привело к упадку целого ряда более старых городов, но вместе с тем вызвало появление новых производственных центров в деревнях, из которых некоторые со временем превратились в города, но уже с новым капиталистическим или полукапиталистическим производством, поскольку промышленность находила теперь новые широкие возможности. Средневековые ограничения на ростовщичество были к этому времени явно устаревшими и обычно игнорировались.
Одинаково заметны были контрасты и в сельской местности. Феодальная знать, утратившая те социальные функции, которые служили ей оправданием в раннее Средневековье, в войнах с Францией приобрела привычку добиваться своих целей применением насилия. С одной стороны, они становились современными землевладельцами, а с другой – предводителями разбойничьих отрядов, окружавших себя вооруженной свитой наемников, набранных из оставшихся без службы солдат и представителей мелкого дворянства, не сумевших приспособиться к новым условиям. Эти люди считали ниже своего достоинства заниматься каким-либо трудом и теперь упражнялись в том, что держали в страхе более слабых соседей. В ранние времена у баронов имелись свои поместные суды. Теперь же эти бароны с помощью вооруженных отрядов принялись оказывать давление и запугивать местные суды. Крупная знать взялась защищать своих приспешников от правосудия, и эта практика, известная под названием «поддержание», превратилась в настоящий позор. Никто, начиная с парламента и заканчивая самой скромной скамьей магистратов, не мог быть защищен от произвола этих банд, которые с помощью открытого запугивания не давали судам выносить приговоры, направленные против интересов их господ. Когда при каком-нибудь судебном процессе сталкивались два таких знатных барона, судебное разбирательство нередко заканчивалось кровопролитной схваткой.
Основной причиной этого политического бандитизма явился распад крупных поместий как экономических единиц. Цены на сельскохозяйственные продукты падали, и соответствующее сокращение стоимости ренты не позволяло лордам поправить свое пошатнувшееся финансовое положение за счет арендаторов. На какое-то время военные грабежи и прибыли от военных поставок частично послужили решением их проблем, но после окончания Столетней войны единственным средством, с помощью которого крупные землевладельцы могли увеличить свой доход, стало чистое разбойное нападение. В результате чего поместья превратились в базу для формирования новых личных отрядов, и именно на этом фоне экономического упадка больших поместий нам лучше всего изучать Войну Алой и Белой розы.
Дух времени живо передается в «Письмах Пастона», будучи изображенным как смесь трезвого делового расчета и политического разбоя. Те же самые люди, которые наживались на овцеводстве, совершали теперь вооруженные нападения на соседей и прибегали ко всем известным законникам ухищрениям, дабы оттягать у этих самых соседей принадлежащие им поместья. Одна из наиболее характерных особенностей этого века, которая резко отличает его от периода наивысшего расцвета феодализма, состоит скорее в полном извращении закона правящим классом для достижения своих беззаконных целей, чем в открытом пренебрежении к законам.
По мере утраты своих общественных функций новая знать стала демонстрировать фантастическую, хотя и поверхностную, утонченность манер, скрывая под вычурной маской псевдофеодального поведения реальность упадка. Одежда и оружие становились все пышнее, из серебра и золота стали изготавливать посуду и украшения, так как лорды наперебой старались затмить друг друга своим великолепием при дворе. Геральдика, турниры, совершенствование рыцарского кодекса достигли своего апогея как раз в тот период, когда они
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
