– Солнца не боялись они оба.
– Ну может у них оно только аппетит отбивает.
– Ки, прекрати нести чушь. Если это вампиры, то зачем пугать народ угрозой Хаоса. Или ты считаешь, что командор врет?
– Э-э… – кажется он таки смог вогнать Карину в ступор. – Ладно. Не вампиры.
– Не фа-акт, – он таки задался целью довести подругу до цугундера.
– Может, у них всё-таки есть обнаружители Хаоса, – вспомнила я об артефактах, упомянутых Аримани, пока я ныкалась котиком под столом.
Вспомнила и помрачнела ещё больше. Котик пропал, как и Жнец, и я понятия не имела, что с этим делать.
Я объяснила.
– Точно! А народ загнали в дома, чтоб под ногами не путались! – обрадовалась Карина.
Сомнение в компетенции и честности стражей, и в частности командора, её сильно нервировало. А это в свою очередь нервировало Митру.
– А в пожарный колокол трезвонить зачем? – возразил он.
– Чтобы под ногами не путались, – повторила подруга. – Прорыв-то скорей всего будет в стороне от каланчи.
Так они препирались всю дорогу, я в основном молчала, обмирая от страха ошибиться в выборе. Библиотека приближалась.
А потом черно-рыже-белая тень мелькнула впереди и заскочила в библиотеку.
– Шарфик! – крикнула я, и побежала следом.
Глава 24
Кота мы так и не нашли, хотя кис-кискали и шастали по закоулкам, пока пожилая дама-библиотекарь не пригрозила изгнать нас из храма знаний веником.
– Время-время! – напомнила Карина, и пошла за книгой «Устройство мира в древних сказаниях».
– Я эту книжку, – рассказывала она пять минут спустя, – от нечего делать взяла почитать, когда меня на отработку сюда выслали. Сначала я на это чудо полюбовалась, – подруга листала “Устройство” до нужного места, – а потом прочитала, что это Кера, и прифигела. В общем нет. Лучше просто Карина. Или хотя бы Ки.
Вместе со словечками из моего мира я притащила сюда идею ников – выдуманных имен. Мой ник, например, – Котя, Дмитрия – Митра. Карина осталась Кариной. Я думала, из принципа, а оно вон как оказалось.
Подруга вздохнула коротко, а затем ухмыльнулась и мечтательно закатила глаза.
– А слоган у Керы зачётный! «Умри в мученьях, смертный!» – прорычала девушка, и клацнула зубами на Митру, а затем протянула нам раскрытый на нужной странице фолиант: – Любуйтесь.
С картинки нас прожигала взглядом стрёмная тощая кошмарина. Фигура, вроде и человеческая, но вся крыльями, как саваном, обмотана. Лицо без шерсти, лысое, но лучше бы уж было мохнатым. Может шерсть прикрыла бы и нос подковкой, и мелкие красные глазки, и складчатые щёки. И даже окровавленные зубы на пол-лица, хотя это вряд ли.
– На тебя похоже, – хмыкнул Митра.
– Умри в мученьях, – вяло огрызнулась Карина. – Ну как? Она?
– Н-ну… разве что очертаниями. Впрочем, это ни о чем ещё не говорит.
«Керы – кровожадные демоны, приносящие людям страдания и смерть. Крылатые женские существа, которые похищали души умирающих. Уродливые, мрачные, с окровавленными зубами, – они дрались друг с другом за павших на поле битвы, чтобы выпить их кровь».
– То есть кер было много? Этакие духи-демоны?
– Это ещё не все, читай дальше, – посоветовала Карина.
«Также считают, что Кера – это дочь Никты и Эреба. Бледная леди с черными крыльями и руками, и красными губами. Олицетворение судьбы или насильственной смерти».
– Опа. А вот и тётушка Смертушка…
Портрета к образу не прилагалось, но он отлично нарисовался в моей голове.
– Почему смертушка?
– Дэффи, в переводе с английского будет звучать как Смертушка, – задумчиво протянула я.
– В переводе с чего?
У-упс. В моем мире язык один. Я снова забылась. И кажется Митра понял это по моему выражению лица.
– Опять тот сон?
– Да.
– Ты мало рассказала о нем.
– Очень мало. Там был... настоящий полноценный мир. Огромный, развитой. Там было много-много стран. А люди в них на разных языках. На разных, но все они смешаны, они переплетаются корнями слов. И… – я рассмеялась, – знаете, что самое странное? В нашем мире, здесь... наша речь… она на самом деле состоит из всех тех частей слов, взятых из разных наречий. Наречий того мира. Почти половина наших слов. Но мы просто говорим их. Знаете, что слово “кокетка” – французское, “машина” – кажется из латинского или греческого, как и “автомат”, и “музыка”! – Кажется, меня прорвало, я говорила и не могла остановиться. – “Овал” – яйцо по-латински. “Апельсин” – китайское яблоко. Господи, да ведь у нас в мире нет Китая, но есть Китайские яблоки! – воскликнула я, кусая губу. – А город Нордкост, тот, который ночью сожрал Хаос, – это Северный берег, понимаете? А дэф… Дэф – это смерть.
Я заткнулась, тяжело дыша и глядя в книгу. Но ничего не видела, глаза застилала пелена слез. Ребята ошеломленно молчали.
Через минуту вечности Митра откашлялся.
– Ты же понимаешь, что сны такими не бывают?
– Да, – я сглотнула ставшую вязкой слюну. Нижнюю губу пришлось прикусить, но подбородок всё равно предательски дрожал.
Вот и всё.
– Знаешь, а ведь ты сильно изменилась после той травмы. Не только крыльями. Ты словно... приехала из столицы… или… Другого мира. Не удивительно, если он тебе так подробно снился. Ты ведь не помнишь, что было с тобой тут у нас до твоего люка?
– Почему ты…
– ...так решил? Папа твой сказал. Ещё тогда. Чтобы мы не удивлялись странностям и поделились с тобой воспоминаниями, помогли адаптироваться.
Они, и правда, щедро делились со мной моим прошлым. “Помнишь, как ты свалилась с качели, и Митра изображал клоуна, чтобы ты не плакала”. “А как мы решили научиться летать и спрыгнули с высокой скалы, и повезло ещё что дотянули до воды, а то размазались бы о камни”. Помню, смеялась я, думая о том, что и в том мире-сне мы с Димкой хотели научиться летать. И с карусели я там тоже падала, а Димка ходил колесом вокруг отвлекая. А Карина на него ругалась.
Многие события совпадали. Но очень сильно изменился… антураж.
– А ты просто прожила целую жизнь в… другом мире, да?
Я подняла взгляд на Митру. Не знаю, что он прочитал в моих глазах, но закочил он свою мысль словами:
– Пока лежала в коме…
