Впрочем, умереть ей в течение полутора лет так и не удалось,хотя приступы загрудинных болей, полуобморочного состояния, колебанияартериального давления (которое Катерина сама себе измеряла) продолжались всеэто время. Причем всякий раз такой приступ, как по команде, начинался ввечернее время. Катерина переживала острое чувство страха смерти, представляласебе, как она умрет дома, и что ее найдут только через несколько дней «позапаху, когда труп станет разлагаться». Ведь родственников у нее нет, и потомуникто ее искать не будет, «не спохватятся».
Не люблю выбирать из двух зол меньшее: уж очень бедныйассортимент.
Веслав Брудзиньский
Сон у Катерины нарушился, причем это нарушение сна характеризовалосьне только трудностью засыпания, но и стандартным пробуждением в 3 часа ночи.Катерина просыпалась как от внутреннего толчка, с сердцебиением и чувствомтревоги. Даже корвалол, бывший сначала спасительным средством, теперь пересталпомогать. В этом состоянии Катерина отправлялась на кухню, готовила себекакую-нибудь еду, ела, после чего тревога прекращалась, и она могла, наконец,уснуть.
Дальнейшие визиты Катерины к врачам эффекта не давали. Еепросили успокоиться и не нервничать, говорили, что все показатели у нее впределах «возрастной нормы». Из чего Катерина делала вывод, что врачи простохотят от нее «отвязаться». Так что депрессия у Катерины только нарастала.Наконец после вторичного совета врача обратиться за помощью к психотерапевтуона согласилась взять направление в Клинику неврозов им. академика И.П.Павлова, хотя, по ее словам, «ничего хорошего от этого не ждала». «Хотят сдатьменя в психушку, а у меня не. голова, а сердце», – заявила она мне нанашей первой встрече.
Вот, в общих чертах, история Катерины. Достаточно типичная ипечальная. В сущности, Катерина оказалась в хорошей для себя ситуации. Онапереехала на новое место жительства, «в теплые края», в отдельную квартиру.Казалось бы, живи и радуйся. Но привыкнуть к новой жизни непросто – психикавынуждена напрягаться, организм – перенапрягаться. А здесь еще сплошныенесчастья – болезнь родственников (которые, в сущности, были для Катеринымалознакомыми людьми), необходимость их обслуживать, тяготы получениямедицинской помощи. Короче говоря, все одно к одному.
Разумеется, все это слегка выбило организм Катерины изколеи, появились симптомы его «дистонии». Сразу оговорюсь, что подобная«дистония» – дело естественное и свидетельствует не о болезни, а о нарушениях врегуляции функций организма, так что ничего страшного в этом нет. Но зато вголове у Катерины страхов, связанных со здоровьем, было предостаточно. Онавспоминала скоропостижную смерть своего мужа, наблюдала, как медленно,фактически у нее на руках, один за другим умерли два человека. Кроме прочего,она насмотрелась в больницах «всяческих ужасов». Все это создалосоответствующую психологическую настроенность, весьма далекую от оптимистичной.
Когда же «все закончилось», Катерина, во-первых, столкнуласьс новым кризисом своей адаптации к новой жизни, а во-вторых, освободившеесявнимание Катерины, занятое прежде родственниками, теперь обратилось к симптомамее собственного физического недомогания. Заметив эти симптомы, растревоженноенеприятными воспоминаниями воображение Катерины нарисовало ей ужасные картины.Перепугавшись больше прежнего, она бросилась к врачам, а те проявилисвойственную им в подобных ситуациях сдержанность. И закрутилось...
Что нам оставалось? Мы начали со страхов Катерины,избавляясь от них самым категорическим образом. Потом прояснили для себя всеэтапы развития ее невроза и убедились в том, что это именно невроз, а никакоене «сердечное заболевание», от которого «мрут» немедленно. И уже после этогонам предстояло разработать для Катерины план ее «вживания в новую жизнь». Ейпредстояло привыкнуть к своей новой жизни, обжиться в ней.
С тех пор прошло уже около трех лет, и, несмотря напоявление неблагоприятной соматической симптоматики (постепенное развитиегипертонической болезни с доброкачественным течением), обусловленной возрастом,сама Катерина оценивает свое состояние как хорошее, поскольку прежние приступыболее не возникают, не отмечаются и тревожно-депрессивные расстройства,нормализовался сон. Сейчас Катерина работает в детском саду нянечкой,подружилась с несколькими сверстницами, с которыми у нее «культурнаяпрограмма».
Но если бы Катерина вовремя не «взялась за голову», тосейчас ее жизнь представляла бы собой плачевную картину, аналогичную финалупушкинской «Золотой рыбки». А ведь в подобной ситуации может оказаться любой изнас, ведь перемены – это явление в нашей жизни обычное. Организм в этих случаяхперенапрягается, а потому велик риск появления тех или иных симптомоввегетативного дисбаланса.
В сущности, в этом нет ничего ужасного, но мы должны помнитьи понимать: любая жизненная перемена – это стресс, а потому, возможно, у нас ивозникнут соответствующие симптомы. Главное – правильно их встретить, понять,что это не беда, что это нормально. Когда мы адаптируемся к своим новымжизненным обстоятельствам, все само собой наладится.
Конечно, велико искушение «забраться в болезнь» вместо того,чтобы заняться трудоемким и не очень понятным обустройством своей новой жизни.Впрочем, это создаст лишь временное ощущение определенности, а дальше проблемыбудут только нарастать, причем как снежный ком. Переключившись на «проблемыздоровья», мы, как это ни странно, решаем остальные – нам теперь не до них, апотому вроде бы их и нет. Но признаемся себе, это только иллюзия, более того, стечением времени, пока мы будем «разбираться со своим здоровьем», те проблемы,которые тогда были еще маленькими, теперь окажутся большими. А рано или поздноих все равно придется решать. Вот почему подобная, прямо скажем, страусинаяполитика никуда не годится.
На заметку
Второй вариант ВСД может развиться у нас в том случае, еслинам приходится круто менять свою жизнь. Привыкнуть к новой жизни непросто, адля нашего организма это и вовсе тяжелейший стресс. Разумеется, мы не всегдаправильно оцениваем проявления этого стресса (прежде всего вегетативные), мыдаже не всегда понимаем, что имеем дело именно со стрессом. Обеспокоившись поповоду состояния своего здоровья, мы временно отвлекаемся от трудоемкогопроцесса адаптации к новым жизненным обстоятельствам. В какой-то момент намдаже становится от этого легче. Но, зафиксировавшись на своем неблагоприятномсамочувствии, мы получаем не одну проблему, как прежде, а две. В дальнейшем,избавляясь от своих вегетативных приступов, мы высвобождаем силы для решениятой жизненной задачи, которая, собственно, и стала первопричиной нашего срыва.
Вариант третий: «просто невероятные возможности»
Надеюсь, вы в общих чертах представляете себе, что такоеаллергия. В нашем организме действует специальная система (называется онаиммунной), которая занимается выявлением и уничтожением попадающих в негочужеродных веществ. Это в норме. Аллергия – это тот же самый механизм, ноизбыточный, а потому болезненный. Организм так же просматривает все вещества, внего попадающие, и так же уничтожает неблагонадежных, на его взгляд, субъектов.Но на какие-то вещества (аллергены) он начинает реагировать с исключительнымрвением. Этими веществами могут оказаться цветочная пыльца, какие-тоантибиотики, частички пыли и т.п..
