Ведь подобным стрессом могут быть даже позитивные (с точкизрения сознания) жизненные изменения. Поскольку сами эти изменения оцениваютсячеловеком как положительные по знаку, то, соответственно, и возникающие на этомфоне вегетативные нарушения не могут быть отнесены на счет естественнойстрессовой реакции, знакомой многим по экзаменационным сессиям или другимэмоциональным нагрузкам. Мы вряд ли удивимся «выпрыгивающему из груди сердцу»,если нас остановит работник ГАИ за двукратное превышение скорости. Но если ононачинает свои прыжки «ни с того ни с сего» – это действительно пугает.
Человек, как правило, не видит ничего ужасного в том, чтоон, например, женился (или вышла замуж). Его вряд ли насторожит тот факт, чтоон получил новую, престижную работу или, например, ушел с неустраивавшей егоработы. Наконец, он вряд ли расстроится, переехав на новое, желанное для себяместо жительства. Однако подобные «приятные хлопоты» требуют существеннойперестройки всего нашего психического аппарата, выработки новых навыковповедения.
Возникающее перенапряжение психики выражается какпсихологически – может появиться раздражительность, беспокойство, неоправданнаясуетливость, – так и на уровне телесном. Подобные вегетативные реакции сбиологической точки зрения – вполне естественны. Если надо «обживаться», топотребуется мобилизация всего организма – сердца, сосудов, легких и дажекишечника. Но страх, который может вызвать подобная непонятная «весточка» отсердца или желудочно-кишечного тракта (напоминающая человеку несведущему«черную метку»), способен довести дело до фактической патологии. Еслиперефразировать знаменитую поговорку, то можно в этом случае сказать и так:«То, что сознанию хорошо, подсознанию – смерть».
Если же речь идет о негативных переменах в жизни человека(гибель близкого, утрата работы, распад семьи и т.п..), то ситуация осложняетсяне в меньшей, а то и в большей степени. Впрочем, до тех пор пока мы переживаемсвое горе, до тех пор пока мы вживаемся в новые жизненные обстоятельства, всевозникающее в нас напряжение расходуется на эти цели. Но как только бедаоказалась уже позади, а новая жизнь стала налаживаться, этомунервно-психическому и физиологическому напряжению уже некуда болеерастрачиваться.
В конечном счете важны не годы в вашей жизни, а жизнь вваших годах.
Авраам Линкольн
Когда же восстанавливается былое, хотя и порядкомреконструированное теперь благополучие, когда наша голова больше не занята таксильно данной конкретной проблемой, в поле зрения сознания попадают нашивегетативные реакции – сердцебиения, повышения артериального давления, приступызатрудненного дыхания и т.п.. Заметив это, сознание, конечно, настораживается(оно теперь вообще склонно к тому, чтобы настораживаться где надо и не надо):«А почему у меня сердце так стучит? А что с моим дыханием?» и, наконец: «А незаболел ли я?». И вот начинается...
Дальше все развивается по классической схеме: я запоминаю теобстоятельства, в которых впервые прочувствовал свой физический дискомфорт, иначинаю избегать их, желая предотвратить его повторение. Но от этого мнестановится еще страшнее, и вот уже я подозреваю у себя какое-то тяжелоезаболевание. Условный рефлекс начинает срабатывать регулярно, подтверждая моиопасения. Врачи не дают никаких внятных объяснений, что тревожит и расстраиваетменя еще больше. Короче говоря, дедка за репку, бабка за дедку, внучка забабку... и пошло-поехало! Встретимся у психотерапевта лет через пять...
Сейчас я расскажу историю Катерины, которая продемонстрируетнам этот второй случай вегетососудистой дистонии со всей наглядностью. Катеринаобратилась ко мне за помощью, когда ей исполнилось 58 лет. Она уже нескольколет как была на пенсии, и сейчас ее беспокоили приступы слабости, загрудинныхболей, колебания артериального давления, обморочные состояния и головокружение.Все эти симптомы мучили Катерину уже на протяжении полутора лет.
Всю свою сознательную жизнь Катерина прожила в «городегазовщиков» за полярным кругом, где работала учительницей младших классов.Личная жизнь у нее сначала не складывалась. Только в 29 лет она вышла замуж, нодетей у нее так и не было. Муж, который был на несколько лет старше Катерины,рано умер от инфаркта миокарда, сделав ее 45-летней вдовой. Достигнувпенсионного возраста, Катерина получила жилплощадь в Ленинградской области,неподалеку от единственной своей родственницы – двоюродной тетки, куда ипереехала, рассчитывая на «счастливую старость». Новое место жительства Катеринепонравилось – зелень, свежий воздух, но смущало отсутствие знакомых.
Примерно через два месяца после переезда Катерины на новоеместо жительства муж ее двоюродной тетки слег после инсульта. Сначала забольным ухаживала в основном его жена, а Катерина ей только помогала. Однаковскоре слегла и тетка. Теперь Катерине приходилось каждый день мотаться за 40километров в однокомнатную квартиру своих родственников – готовить, убирать ит.п.
Так продолжалось около девяти месяцев. Катерина оченьуставала, пыталась госпитализировать свою тетку и ее мужа, но врачи отказывали,говорили, что старикам делать в больнице нечего. На этом фоне и у самойКатерины начали возникать незначительные колебания артериального давления,приступы слабости, которым она, впрочем, никакого значения не придавала. Но ужетогда настроение у нее стало снижаться, эпизодами ей было себя жалко, хотелосьплакать.
По прошествии этих девяти месяцев муж тетки умер, и Катеринапереехала к ней. «Ее не бросишь, – рассказывала мне Катерина, – а я идома-то еще не обжилась, там еще и ремонт не докончен, все побросала...». Втечение последующих четырех месяцев Катерина жила на новом месте: «Тетка ничегоне соображала, уже, грешным делом, думала, когда ее бог возьмет,наконец», – призналась мне Катерина.
Многие, кто жалуется, что не получают того, что заслужили,просто не знают, как им везет.
Альфред Ньюмен
На последнем месяце жизни тетки ее все-такигоспитализировали, хотя, по словам Катерины, «ничем не лечили». Катеринапродолжала за ней ухаживать, «и насмотрелась там, как люди страдают – исердечные, и те, что с головой лежат, ходить не могут». Тетка скончалась вбольнице. После ее похорон Катерина вступила во владение имуществом, оставшимсяот ее родственников, и вернулась домой. «Надо было сразу ту квартирупродать, – говорила Катерина, – но уже сил никаких не было. Вроде иосвободилась, а тоска на сердце появилась. Плакала целыми днями напролет».
Непосредственно через неделю-полторы после возвращения домойКатерина, дело было вечером, почувствовала сильный приступ загрудинной боли(«как раскаленной иглой пронзило») и вызвала бригаду «Скорой помощи», котораядобиралась до нее более двух часов. Все это время Катерина чувствовала себяужасно и думала, что вот-вот умрет, так и не дождавшись медицинскоговспоможения. Но вердикт врачей «Скорой помощи» поверг Катерину в растерянность.Сняв ЭКГ, те объявили, что «ничего серьезного» у нее нет, но, если она хочет,то ее могут госпитализировать. Катерина отказалась, вспоминая ужасныебольничные условия, и решила, что «будет умирать дома».
