«Жестокий романс». Эльдар Рязанов
Мы с Эльдаром Рязановым работали на «Мосфильме» в одном объединении Алова и Наумова. Часто виделись в коридоре, здоровались. Я всегда хохмил, рассказывал анекдоты, всех смешил. Эльдару Александровичу это нравилось. Иногда встречались, а он спрашивал:
– Саша, новый анекдот-то есть?
– А как же…
Эльдар Александрович всегда был очень добродушным. Когда я Дзигану рассказал об этой черте его характера, тот засмеялся и ответил:
– Да это потому, что он толстый, а все толстяки очень добродушные.
Рязанов делал фотопробы для нового фильма «Жестокий романс». Изначально он видел в роли Сергея Паратова Никиту Михалкова, но тот готовился снимать «Очи черные» с Марчелло Мастроянни. Поэтому Паратова должен был играть Шакуров, однако тот получил в театре роль Сирано де Бержерака и отказался сниматься, потому что сыграть Сирано – было мечтой всей его жизни. И кто-то предложил Рязанову снять меня в роли Паратова из-за нашего с Никитой внешнего сходства. Рязанов сделал фотопробы, разложил пасьянс из фотографий. Вызывает меня:
– Саш, не будет никаких кинопроб.
А я так готовился к ним, спрашиваю:
– Почему?
– Вот, смотри, – показывает мне фотографии. – Выглядишь мальчишкой, и черт какой-то у тебя в глазах – особенно рядом с Алисой Бруновной Фрейндлих, Алексеем Васильевичем Петренко. Даже Витя Проскурин, самый молодой из вас, и тот выглядит старше.
Рязанов меня не утвердил. К счастью, Никита Михалков согласился на съемки: Марчелло Мастроянни по каким-то причинам попросил перенести работу над фильмом «Очи черные».
Я в то время уехал в Ленинград сниматься в детской картине «И вот пришел Бумбо» к режиссеру Надежде Николаевне Кошеверовой. Там играли Олег Басилашвили, Татьяна Пельтцер, Оля Волкова, Валерий Золотухин, Сергей Филиппов, Зиновий Гердт, Светлана Немоляева, Георгий Штиль – просто потрясающий коллектив собрался! Было счастьем познакомиться с этими мастерами, пообщаться! Хорошая школа была для меня, тогда молодого актера.
Я уже снимался у Кошеверовой, как вдруг помощник режиссера подходит ко мне и говорит:
– До тебя Рязанов не может дозвониться, телефон никак не найдет. Перезвони ему.
И дает мне номер. Я звоню, трубку берет Эльдар Александрович:
– Саша, ты мне нужен, хотя бы на два дня.
– А что такое?
– Роль для тебя написана – драгуна, офицера.
– Но в сценарии не было никакого драгуна.
– Ты помнишь место в сценарии, где Лариса Огудалова рассказывает, за что она полюбила Паратова? Так зачем об этом рассказывать! Я сцену придумал, что приезжает из Петербурга ее родственник, этот драгун, и Паратов с ним затевает стреляться.
– Хорошо, приеду.
Я освободил два дня. В поезде в Кострому мы ехали с А. Б. Фрейндлих. Она меня спрашивает:
– А ты что едешь, Саш?
– Да вот, Эльдар Александрович какого-то драгуна придумал.
И она мне рассказала, что Рязанов – очень суеверный человек. Если он сделал приглашение актеру, а фотопробы были, то обязательно должен его снять, пусть даже в эпизоде, массовке – иначе что-нибудь произойдет с фильмом. Вот такое у него было поверье.
В Костроме я вместе со всей группой поселился в гостинице «Турист». Мне дали учить сцены. Костюм для меня уже сшили: мои размеры были в актерском отделе. Причем мой драгунский мундир из английского зеленого сукна, воротничок стоечка, шили в ателье, где шьют мундиры для генералов и маршалов. Золотом шитые эполеты взяли у реставраторов костюмов. Я надел мундир, посмотрел на себя в зеркало, подумал: «Ну, хорош, подлец!»
По вечерам вся творческая группа собиралась в номере люкс Никиты Михалкова. Вот туда я и заявился в новом мундире:
– Ну, мужики, как? Красавец?
А Никита улыбнулся и сказал:
– Саш, а откуда зритель догадается, что ты драгун, а не пехотинец?
– Ну так мундир же драгунский?
– А кто из зрителей помнит, в каких мундирах ходили драгуны в XIX веке? – смеется он. – Надо что-то придумать, чтобы зритель догадался, что ты кавалерист. Вот, например, все кавалеристы, которых я видел, были кривоногие. Это от постоянной езды на лошади.
Остальные актеры его поддержали. Ну, я согнул ноги колесом, прошелся. А чтобы кривизна была больше видна, мы решили, что мне нужно заправить брюки в сапоги, хотя изначально планировалось, что я буду носить брюки навыпуск.
Тогда высказался Алексей Васильевич Петренко:
– Тебе бы еще волосы поднять, сделать такой начес гребнем.
