Ах, какой приятный день, Вместе мы шагаем в плен.
Гремя цепями, они подошли к воротам и остановились.
— Ну? — сказал Амбало.
В ответ — молчание. Кто-то сзади прошипел: «Штаны!» Выпуклый мальчик подскочил, словно его ужалила оса.
— У меня тут пленники для Той, Кого Нельзя Называть, — протарахтел он на одной ноте.
— Ага, — сказал Амбало. — А как ее звать-то?
— Та, Кого…
— Слушай, — сказал небритый, стоявший последним. — Ее зовут Ла Нянья, она же Няня Фатум, она же Великая. Понял?
Амбало Грубое нахмурился. Когда он хмурился, голова у него работала несколько лучше, но тоже не бог весть как. Он как будто узнал пухляка.
— А, — сказал он. — Верно. Ага. Понял. Эль Кака, да?
— Кок, — сказал Эль Кок.
— То же самое, — сказал Амбало.
— Не то же, — сказала маленькая рабыня, голубоглазая, с соломенными волосами.
Амбало посмотрел на нее, потом решил, что безопасней не смотреть. Он сказал:
— Проходите. По очереди.
Очередь прошла в ворота. Поравнявшись с ним, маленькая светловолосая рабыня сказала:
— Соуса на бутерброд не хочешь?
— Давай, — сказал Амбало.
Рабыня протянула ему бутылочку с густой жидкостью. Амбало выдавил на бутерброд четыре лепешки и бросил бутылочку в кусты.
— Удачных полетов, — сказала маленькая рабыня с несколько пугающей улыбкой.
Кандальники двинулись дальше.
— Куда теперь? — шепотом спросил Эль Кок.
— Прямо вперед, — сказала Маргаритка.
Прямо впереди стояли опрятные коттеджики; оттуда доносилось звяканье чайных чашек, шелест игральных карт и вскрики Нянь, потянувших мышцу во время армрестлинга. Прямо позади тоже кто-то закричал.
— Кто шумит? — спросил Кассиан.
— Думаю, охранник, — сказала Примула. — Думаю, поел моего соуса.
Раздался рев реактивного двигателя и свист рассекаемого воздуха. Мимо них пролетел Амбало Грубое. Из его левой штанины било пламя. Он ракетой взвился на немыслимую высоту, сделал мертвую петлю и на большой скорости врезался в отдаленный утес. Утес рухнул. Амбало полетел дальше.
— Что это у тебя за соус такой? — спросила Маргаритка.
— Такой острый соус, — сказала Примула — Гарантирует вам бутерброд с огоньком.
— Действительно, — сказала Маргаритка, глядя на далекий столб пыли — всё, что осталось от утеса.
— Я хорошо себя вел, — захныкал Эль Кок. — Я хорошо себя вел.
— Да, да, хорошо, — чтобы отвлечь своих воспитанников, Маргаритка показала им на красивую птицу.
— А впереди вы видите бежевую дверь, — сказал Эль Кок. — Вон она.
— Ты правильно побаиваешься, — заметила Маргаритка. — Ее неплохо охраняют.
По обе стороны от двери стояли здоровенные хмурые Няни.
— Кто нам сейчас нужен, — сказал Кассиан, — так это охранник.
— Охранник! — крикнул маленький Наполеон, веселившийся, как никогда в жизни.
— Сюда, жабья морда! — крикнул маленький Сталин, веселившийся ничуть не меньше.
Высоко над ними крохотное пятнышко, которое было Амбало Грубосом, как будто замерло, а потом стало быстро приближаться, пикируя на кандальников, стоявших перед бежевой дверью. Высоко в воздухе голос без мозга крикнул: «ВЫ АРЕСТОВАНЫ!» Амбало Грубое мчался к Крошкам, заранее скрючив пальцы для совершения ареста.
