– И сейчас ты собираешься на встречу с ним?
– Именно так, ни секунды не мешкая, – подтвердил Раффлз, проводя щеткой по своей шляпе. – И ты, кстати, тоже.
– Но я намеревался отправиться с тобой куда-нибудь пообедать.
– Пообедаем обязательно, но только после того, как повидаемся с этим господином. Пошли, Зайчонок, а по дороге подберем тебе имя. Меня, кстати, зовут Гласпул, ты не забыл, я надеюсь?
Мистер Беннет Адденбрук занимал просторный кабинет в офисном здании на Веллингтон-стрит в Стрэнде. Когда мы приехали по указанному адресу, адвоката на месте не оказалось, он, как нам объяснили, «отошел на несколько минут в суд, это буквально через дорогу». И действительно, уже минут через пять перед нами предстал бодрый, розовощекий, решительного вида мужчина. Он находился в прекрасном расположении духа, однако его проницательные черные глаза несколько округлились при виде моего спутника. Было очевидно, что он несколько удивлен, если не сказать больше.
– Это вы мистер… э-э-э… Гласпул?! – воскликнул адвокат.
– Именно так, – сухо и достаточно нагло подтвердил Раффлз.
– Ну, это как вам совесть подсказывает, – тихонько добавил адвокат и хитро улыбнулся. – Ну что ж, уважаемый, я-то хорошо помню, как великолепны вы бываете на поле во время игры в крикет. Неужели я все же ошибаюсь?
Раффлз насторожился, но лишь на мгновение. Затем напряжение спало, он неопределенно пожал плечами и добродушно улыбнулся, а затем и вовсе рассмеялся.
– Что ж, можно сказать, что на этот раз очко заработали вы, – вздохнул он. – Но тут мне и объяснять-то, собственно, нечего. Я нахожусь на данный момент в таких стесненных обстоятельствах, что мне несколько неловко признаваться в этом. Вот почему мне стыдно также называться своим настоящим именем. Да, мне очень нужны деньги, и эта тысяча, поверьте, отнюдь не будет лишней.
– Две тысячи, – поправил адвокат. – И человек, который прикрывается вымышленным именем, меня тоже вполне устраивает. Так что по этому поводу вы можете не волноваться, дорогой мой. Однако дело это весьма приватное и носит строго конфиденциальный характер. – И, произнеся эти слова, он довольно строго поглядел в мою сторону.
– Я это понимаю, – кивнул Раффлз. – Но в объявлении было еще указано, что ваше дело рискованное.
– Определенный риск здесь, безусловно, присутствует.
– Значит, три головы будут куда лучше, чем две. Я ведь сказал вам, что мне понадобится ваша тысяча фунтов, моему другу достанется вторая. Мы сейчас оба находимся в тяжелом финансовом положении и беремся за это дело с ним вместе. В противном случае мы расстаемся с вами немедленно. Должен ли он тоже назвать вам свое имя? Тогда я скажу вам, что сам называю его Зайчонком, и это будет сущая правда. Именно так я его и окрестил.
Мистер Адденбрук с удивлением поглядел на карточку, которую я ему представил, задумчиво постучал по ней указательным пальцем и выразил свое удивление легкой улыбкой.
– Дело в том, что я действительно несколько озадачен, – наконец признался он. – Я получил единственный ответ на свое объявление, и он пришел от вас. Люди, которые могут позволить себе отправлять длинные телеграммы, как правило, не дают объявлений в «Дейли телеграф». Но, с другой стороны, я не ожидал увидеть у себя таких людей, какими являетесь вы. Честно говоря, я даже не уверен в том, что вы мне подходите, ведь вы джентльмены из высшего света, вы посещаете лучшие столичные клубы! Я приготовился иметь дело с представителями… другого класса, если можно так выразиться. С авантюристами, что ли…
– А мы такие и есть по натуре, – мрачно произнес Раффлз.
– Но вы должны уважать закон!
Его черные пронзительные глаза так и впились в моего друга.
– Мы, конечно, не профессиональные мошенники, если вы это имели в виду, – улыбнулся Раффлз. – Но мы сейчас находимся в отчаянном положении. И ради тысячи фунтов, которая достанется каждому из нас, мы готовы на многое. Правда же, Зайчонок?
– Буквально на что угодно, – пробормотал я.
Адвокат забарабанил пальцами по крышке своего стола.
– Я скажу вам, чего я от вас хочу. И вы, разумеется, откажетесь. Впрочем, вы будете вправе поступить именно так. Дело это нелегальное, но противозаконность именно в данном случае послужит справедливости, как бы абсурдно это ни прозвучало. Вот, собственно, в чем заключается риск, и мой клиент готов платить за него хорошие деньги. Более того, он готов расплатиться с исполнителем даже за простую попытку помочь ему. Так что в случае провала вы также можете считать деньги своими. Моим клиентом является сэр Бернард Дебенгем из Брум-холла. Это в Эшере.
– Я знаю его сына, – тут же вставил я.
Раффлз тоже был знаком с этим молодым человеком, но промолчал, одновременно бросив на меня неодобрительный взгляд. Беннет Адденбрук повернулся ко мне.
– В таком случае, – продолжал он, – вы лично знаете самого известного мошенника среди молодых людей нашего города, который всем доставляет немало хлопот. И поскольку вы знакомы с сыном, вы также можете знать и его отца, во всяком случае, наверняка наслышаны о нем. Получается, что мне нет необходимости напоминать вам о том, что за необычный человек этот господин. Он живет в настоящем хранилище мировых шедевров, но не позволяет никому, кроме себя, взирать на них. Говорят, что именно у него хранится самая обширная во всей Англии коллекция старинных картин. Однако точных данных на этот счет нет ни у кого. Кроме того, он давно собирает антикварную мебель и старинные музыкальные инструменты, в частности скрипки известных мастеров. Судя по его хобби, вы можете представить себе, насколько эксцентричен сэр Бернард. Разумеется, это не могло не сказаться и на воспитании его сына. В течение нескольких лет сэр Бернард терпеливо выплачивал все долги своего отпрыска, но в один прекрасный день без всякого предупреждения не только перестал это делать, но и вообще отказался выдавать ему хоть какие-то средства для существования. Да-да, я готов рассказать вам все то, что произошло, но прежде должен сообщить еще кое-то. Впрочем, не исключено, что вы и сами знаете, что год или два тому назад юный Дебенгем попал в неприятную историю и я выступил его адвокатом. Мне удалось доказать его непричастность к делу, и сэр Бернард щедро вознаградил меня за труд. С тех пор я ничего больше не слышал ни об отце, ни о сыне. До прошлой недели.
Адвокат придвинул свое кресло поближе к нашим и подался вперед, положив ладони на колени.
– Так вот, на прошлой неделе, во вторник, я получаю телеграмму от сэра Бернарда, где тот просит меня немедленно с ним встретиться. Он ожидал меня возле своего дома и сразу же провел в картинную галерею. Она была заперта. Сэр Бернард отпер ее своим ключом и, проведя меня к дальней стене, попросту отодвинул плотный занавес и указал на пустую раму. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем я смог добиться от него объяснений. Наконец он поведал мне, что именно в этой раме находилась одна из редчайших и ценнейших картин в Англии – подлинное творение Веласкеса.
