– И что с того? Разве это преступление – иметь бойфренда? Его вроде бы зовут Франки Добсон. На мой вкус, он вполне ничего, – говорит Магда.
– А знаешь, как он показал свой характер – приказал Клоди прекратить петь, – продолжает девочка в майке.
– Прекратить петь?
– Потому что ему так приспичило?
– Но почему?
– Вчера он явился на концерт Клоди в Манчестере. Успех был огромный. Там была моя приятельница, и она мне позвонила и все рассказала. Зал был битком набит фанатами. Клоди пела свои самые популярные песни – ну, которые за душу берут. И все вопили от радости как ненормальные. И этот придурок Франки взбеленился. Он подумал, что песни Клоди – плевок ему в душу, потому что она много поет о женской независимости и о том, что женщинам не нужны мужчины, – и он предъявил ультиматум. Если она не прервет гастроли и не прекратит петь свои лучшие песни, он ее бросит.
– Так почему же она не послала его куда подальше? – удивляется Магда.
– Вот именно! Но она заявила, что он слишком много для нее значит и что ради него она готова пожертвовать карьерой.
– Клоди не могла так сказать, – протестую я. – Она кумир феминисток. Это идет вразрез со всем, о чем она поет в своих песнях.
– Я тоже так думала – хотя сегодняшний таблоид опубликовал новость о ней на первой странице. Вот мы и пошли на концерт в надежде, что все это глупые слухи и рекламные трюки. Но оказалось, все правда. Концерт отменили. Она прервала гастроли, как он того потребовал.
Невероятно. Мы направляемся к концертному залу, чтобы самим во всем убедиться. Видим на афишах Клоди маленькие наклейки «Концерт отменен ввиду болезни исполнительницы».
– Может, она действительно заболела, – говорю я. Клоди – моя героиня, я все ее песни знаю наизусть и прислушиваюсь к каждому ее слову – и теперь чувствую себя так, будто она меня бросила.
Магда идет в билетную кассу, чтобы попробовать сдать билеты, и парень за стойкой подтверждает все, что нам рассказали девчонки.
– Вам придется послать запрос в письменном виде. Клоди поставила нас в тяжелое положение, и у нас нет столько наличности. Девушка явно не в своем уме – из-за этого Франки ломать свою карьеру. Он не может спокойно пройти мимо любой юбки. Она и глазом не успеет моргнуть, как он подцепит новую блондинку – и где она тогда окажется?
– Что же это за издевательство над самой собой! – я едва не плачу.
– Выше нос, Элли. Мы найдем тебе другого кумира, – утешает меня Магда.
– Ну что будем делать? – говорит Надин. – Хочется где-нибудь послушать музыку.
– А как насчет послушать нас?
Мы дружно оборачиваемся. На нас пялится компания мальчишек, довольно стильных. Один – типичный гот, с длинными черными волосами и массивными серебряными украшениями. Надин не сводит с него очарованного взгляда.
– Вы… группа? – спрашивает Надин.
– Само собой.
Меня гложут сомнения.
– Пойдем, Надин, – зову я, но мои слова падают в пустоту. Магда тоже улыбается, склонив голову набок:
– Значит, группа? А как вы называетесь?
– Ну, у нас было много названий. Сейчас мы просто небольшая инди-группа[11]. Нам нравится название «инди», потому что я Дейв, он Иэн, а вот он – Иван, так что это почти что наши инициалы. Я соло-гитара, он бас, Иван ударник. Остается только найти солиста – парня по имени Невил, или Нейл, или что-нибудь в этом роде.
Он бросает взгляд на Надин:
– Или девушку. По имени Надин.
Совершенно избитый трюк. Но Надин, кажется, попадается на удочку. Она отбрасывает волосы назад и смотрит на Дейва сквозь длинные ресницы.
– Вы действительно ищете певицу? – спрашивает она.
– Ну да! Почему бы нам не пойти ко мне домой и не устроить джем-сейшн?
– У меня нет голоса! – говорит Надин.
Это точно. Я стою рядом с ней на уроках пения, так что кому, как не мне, это знать.
– Я умею петь, – говорит Магда.
– Тебя мы тоже приглашаем, Краснушка, – говорит симпатичный парень по имени Иван, ударник.
– А как у тебя с вокальными данными, детка? – интересуется Иэн, бас-гитарист, и смотрит на меня.
Терпеть не могу парней, которые называют меня деткой – как будто я поросенок из детского фильма «Бейб». Иэн сам немного смахивает на поросенка – у него курносый нос и округлый живот.
– Нам надо домой, – говорю я твердо. – Пойдем, Магда. Пойдем, Надин.
Магда пожимает плечами и машет парням, Надин с прежним благоговением смотрит на гота Дейва.
– Классные кольца, – она кивает на большой серебряный череп.
– Хочешь померить? – он протягивает Надин кольцо.
– Ух ты! Супер! Я бы все на свете отдала за такие украшения, – восхищается Надин.
– У меня дома куча всего – кресты и разные цацки. Придешь – увидишь. Заодно проверим твой голос. Видок у тебя точно что надо, правда, ребята?
Надин смотрит на меня умоляюще:
– Можно, Элли? Совсем ненадолго.
Я в изумлении качаю головой.
– Поехали. Тачка прямо за углом.
– Мой фургон, – уточняет Иван, словно думает, что мы сейчас запрыгаем от счастья. Он с надеждой смотрит на Магду:
– Десять минут – и мы на хате у Дейва. Ты едешь?
У Магды наступает просветление:
– Ничего не выйдет, ребята.
Она подхватывает меня под руку и кивает Надин:
– Пойдем, Нэд.
Надин смотрит на нас. Затем переводит взгляд на Дейва. В нерешительности кусает губы. Опускает голову, длинные волосы падают прямо на лицо.
– Надин! – зову я.
– Ты всегда слушаешься подружек? – Дейв аккуратно отводит ей волосы назад, чтобы видеть глаза.
– Не всегда, – Надин заливается краской. – Я поеду к тебе, Дейв.
Она с вызовом смотрит на нас с Магдой:
– Встретимся на станции в одиннадцать. Идет?
Мы глядим на нее как на полоумную. Неужели она всерьез собирается сесть в машину к трем совершенно незнакомым парням и куда-то ехать?
