что он иной - другой, не простой человек… просветлённый из-за своих корней... Людям всегда нужны авторитеты, на которых они станут ровняться; слово которых они станут слушать. И этим авторитетом по недосмотру одного из предков Первой Семьи стал не человек, но существо иного плана - которое и человеком-то никогда не было. Ты понимаешь, в чём опасность подобного закрепления в умах людей?
Молчу, напряженно глядя на него.
- Люди будут почитать его и просить его о помощи, но никогда не будут следовать его пути и никогда не достигнут его высот, поскольку это для них просто невозможно? - произношу негромко, спустя некоторое время.
- Именно. Более того, из их памяти быстро пропадёт информация о принадлежности Всеблагого к потомкам племени духов, но зато закрепится мысль о его отличии от них самих. О его «инакости». О том, как он велик по сравнению с остальными людьми.
Некоторое время стою, покусывая внутреннюю сторону щек. Стараюсь не думать… ни о чём.
- Аниш, а почему служительницы Святого Храма зовут себя бессмертными монахинями? - спрашиваю в итоге, решив уйти с зыбких песков на твёрдую почву.
Он сам говорил мне о том, что монахини никакие не бессмертные - в тот день, когда пришёл с проверкой в мой дом.
Эта тема более менее безопасна для меня и моего подуставшего от открытий, сознания...
- Потому что потомки Всеблагого, появившиеся в его новом храме и продолжившие служить ему по примеру своих матерей, и впрямь отличались хорошим здоровьем и долголетием. Но ничто не вечно - даже сила крови могущественнейшего существа в Галаарде. И в какой-то момент она стала разбавляться все больше… а затем и вовсе иссякла. Но престиж нужно было сохранять, и служительницы Святого Храма придумали выход…
- Лишать себя индивидуальности, чтобы запутать прихожан своим одинаковым видом? - качаю головой и не удерживаюсь от смешка, - Однако… сколько же бессмертных монахинь сменило друг друга на постах?
- Много, - отрезает Аниш, - но все свои секреты, как и крохи оставшихся способностей от своего основателя, бессмертные монахини хранят с особой тщательностью… Теперь понимаешь, почему побег твоей бабушки и уход в храм Лилы выглядят так подозрительно?
На этот раз молчу дольше. Не хочется признавать, но логика в его размышлениях есть - и железобетонная…
Сейчас мне ясно, почему первое, что он начал проверять - это осталась ли я собой после своего очередного выздоровления?
И я даже не буду тратить свои силы на пустые обиды. Вот только кое-что не могу не прояснить:
- Я не нимфа. И не тайная служительница Святого Храма, - произношу сосредоточенно, опустив взгляд в пол, - а ещё… я не из тех, кто станет перекладывать вину одного потомка племени на всех остальных. Никто не заслуживает такого сверхобобщения в свой адрес. Никто не может отвечать за весь свой род - что уж говорить о целом народе? Так что, если ты хотел привить мне чувство… - замолкаю, заметив, что с Анишем творится что-то не то.
Он покачнулся, а потом упал на одно колено, держась за сердце.
Боже… Всеблагой… твою ж мать! Хоть кто-нибудь!!!
Я хотела обвинить Аниша в предвзятости и когнитивном искажении, и не заметила, что он и без моих слов страдает от своих действий - на самом, что ни на есть, физическом уровне! И я сейчас со своими премудростями лишь подлила масла в огонь под его ногами!
- Аниш? - зову его взволнованно, протянув руку.
- Не подходи! - выдавливает из себя он…
…милое декоративное растение в горшке на деревянной подставке стремительно вянет…
Радиус действия проклятия увеличивается! Так оно и до моих слуг этажом ниже доберется!
Я должна сделать хоть что-нибудь: кажется, Аниш в этот раз не справляется!..
Что он говорил о своём проклятии в те недолгие встречи, что были у нас до возвышения моей семьи?..
Кажется, оно «включается», когда он счастлив… или когда сожалеет о содеянном.
Широко раскрыв глаза, смотрю на молодого человека, загибающегося от невыносимой боли и не способного её обуздать...
Он винит себя.
…медленно подхожу к господину Второго Дома, опускаюсь на пол и кладу ладони на побледневшее от страха за мою жизнь, лицо.
- Я ни в чем тебя не виню. Я сказала глупость, полагая, что тебе безразлично. Но то, что с тобой происходит, говорит об обратном... Ты сильный, Аниш. И ты сможешь справиться с этими переживаниями.
- Ты понятия не имеешь… - крепко зажмурившись, цедит он, но я не даю ему договорить, прижавшись губами к холодному лбу.
- Я сейчас рядом с тобой. И я всё ещё жива. Значит, ты способен справиться с этим.
Конечно, я приврала: я понятия не имею, почему на меня не действует его проклятие! Точнее… я догадываюсь, что это связано с моими корнями. Но сейчас Анишу необходимо от чего-то оттолкнуться, чтобы усмирить крики собственной совести.
Так пусть он оттолкнётся от меня и от моей неубиваемости! А там уж…
…там уж разберёмся?..
Прерывистое дыхание начинает постепенно выравниваться, когда на моём запястье появляются холодные пальцы. Я продолжаю держать его лицо и прижиматься губами к его лбу, но вместе с тем ощущаю, что моя помощь больше не требуется: Аниш справился с приступом.
А я со своим глупым сердцем поняла, что не хочу, чтобы пришёл день, когда он не справится.
Глава 13…
- Может, тебе принести воды или ещё чего-то? - неуверенно спрашиваю, чуть отстранившись от Аниша, - Чего ты хочешь?
- Я хочу тебя, - он встречается со мной глазами, подняв голову, и в его интонациях нет ни капли вожделения, лишь какая-то бесконечная потребность, которую невозможно было игнорировать.
Сглатываю и отвожу взгляд.
- Я принесу воды, - поднимаюсь на ноги и иду в коридор.
- Твоя рана, - останавливает меня голос Аниша, - как она зажила?
- Ты хочешь посмотреть на шрам? - произношу максимально бесстрастно, обернувшись к нему.
- А ты позволишь? - уточняет Аниш.
- Нет. Пока мы не будем в браке, - и, бросив ему идеальный аргумент, тороплюсь выйти из кабинета.
Показать ему белую тонкую полоску на коже - на месте ранения двухнедельной давности?.. Я просто не смогу это объяснить.
А, если скажу правду, то…
- Нет, даже думать не хочу, - шепчу и вылавливаю первую попавшуюся прислугу.
Когда возвращаюсь обратно, Аниш уже стоит около окна, убрав руки за спину.
И
