закрывал стол, Джон тревожно посмотрел на Афелию.
Взгляд, прилипший к груди Василисы, он оторвал с трудом.
Афелия в удивительной солидарности со своим любимым мужчиной нехорошо улыбнулась Василисе и дробно постучала наточенными ногтями о крышку стола.
— Тебе, подруга… — Афелия перехватила инициативу в свои руки.
— Нужно меня слушать.
— Хорошо… — Быстро согласилась Василиса. Она призывно улыбнулась Афелии, облизала острым языком влажные губы и дрогнула выгнутыми бровями.
Афелия залилась краской до самых корней волос. Она бросила беспомощный взгляд в сторону ничего не понимающего Джона. Василиса радостно засмеялась.
— Вот так, дорогая Афелия… — Проворковала она. — Вот так…
— Не даром меня Премудрой зовут. — Она выпрямила плечи. Выкатила вперед объемную грудь.
Джон опасливо отодвинулся, в страхе поддаться соблазну.
— Власть над людьми имею… Вот ведь как… Жуткую… — Василиса нахмурилась.
— Страшную… Погибельную… Кого хочешь в себя влюблю… Могу тебя такой же властью одарить… Понравилась ты мне. — Афелия задумалась.
Улыбнулась хищно. Многое обещал подарок Василисы.
Посмотрела еще раз на Джона.
Тот сидел в столбнячном приступе, сжав челюсти и целеустремленно глядя куда то поверх головы сказочной волшебницы.
Подумала еще раз и вздохнула с облегчением. Имеет она власть над одним человеком. Достаточно ей. Ей-ей — достаточно.
Любит ее этот мужчина и не потому, что приворожен, а потому, что… любит и все…
— Нет… — Сказала она Василисе. — Не нужно мне твоей власти, дорогая.
Василиса улыбнулась чисто и с явным облегчением вздохнула.
— Ну и правильно, если ты не готова к такой власти, то не стоит ее и иметь.
— Ну что же… — Она удобнее устроилась на стульчике.
— Три твоих желания исполню. Так проси же… — Афелия уже было открыла рот, но Василиса отрицающим жестом прервала ее первую реплику.
— Вечной жизни не проси… Как и вечной молодости… Здоровья вот тебе дам, крепкого, и мужу твоему и дитю — Василиса задорно подмигнула Афелии.
— Будет у вас ребеночек. Здоровый да веселый. А то и два… Да… Двойня у тебя будет красавица. И роды будут легкие. Готова ли? — Афелия удивленно качнула головой.
— Готова подруга. Вот и хорошо! — Обрадовалась Василиса. Сложила ладони лодочкой, потерла их друг о друга и осенила их с Джоном «пассами», словно снимала головную боль.
— Вот и все, дорогая подруга моя. Вот и все… — Василиса встала на ноги и поклонилась Джону, потом поклонилась Афелии.
— Будьте здоровы. Не поминайте лихом. — Волосы Афелии тронул легкий ветерок и Василиса, прощально взмахнув ладонью, растаяла в воздухе.
— Разметалась тут… — Трудно проворчала Щука. Колтыхаясь на своих костылях, добралась до стола.
— И-ышь… Премудрая… Как жа? Я же ея вдесятеро старше буду, а уважения ни на грош. — Щука присела на оставленный Василисой барный стул, и устало плюхнула перед Джоном кастрюльку с Рыбкой.
Та вылезла из воды и показала Щуке язык.
— Я те подразнюся! — Щука погрозила Рыбке плавником
— Пескарь — недомерок… Тожа к годам никакого уважения… Ну, что жа, милые вы мои. — Обратилась Щука теперь к Джону с Афелией. Смахнула набежавшую слезу и трогательно шмыгнула носом.
— Расставаться будем? — Джон часто заморгал глазами. Привык он к этому чудовищу. Может быть даже и полюбил.
— Загадывайте… Можете оба… Можете по очереди… Все одно я главная по волшебству. — Щука радостно потерла плавники друг о друга.
— Такого вам наколдую… И-и-иых…
— А вот этого не надо… — Стал Джон совершенно серьезным.
— Не надо, уважаемая Щука.
— Нам проще чего ни будь. Щука нехорошо оскалилась. — А проще это как? Это опять счастья что ли? Да еще даром? Так ведь не бывает счастья даром, милок! Не бывает! Не поймешь, ведь ты счастья, коли несчастья не бывало!
— Да вы что? — Закипятился Джон.
— Я же еще ничего и не загадывал. Совсем не загадывал.
— А-а-а… — Махнула устало Щука плавником.
— Глаза твои вижу… Затосковал ты уже… Для себя уже ничего не хочешь…
— Вот ведь как…
— Не правда! — Искренне возмутился Джон.
— Хочу!
— Дык хоти! Милай! Хоти! Миногу тебе на зад… — Щука прикрыла широким плавником Рыбку яростно пытающуюся вмешаться в диалог.
— Тэкс! — Закатил Джон глаза под лоб.
— Значит так…
— Жемчуг… — Обрадовано вскрикнула Афелия.
— Ты же можешь жемчуг? Щука…
— Тьфу! — Скривилось морское чудище. Рыбка в кастрюльке мерзко захихикала.
— Ну, ты еще! — Ткнула Щука мордой кастрюльку с Рыбкой.
— Могу, милая… — Вздохнула Щука. — Как же не мочь когда я с воды родом?
— Тока не в радость мне жемчуг колдовать… Просто вовсе… Мне ведь все одно что с горошину размером, что с твою голову… Хотя…Подишь ты не в размере дело?
— А хочешь — красоту небывалую в этом жемчуге схороню? И плакать будут люди на нее, и смеяться, молиться на нее станут как на святыню, а секрета не поймут… — Щука опять в предвкушении запотирала грудные плавники друг о друга.
Рыбка в кастрюле притихла. Джон и Афелия молчали, не зная, что Щуке ответить.
— Н-ну?! — Настойчиво зашумела Щука.
— Заказываем али как?
— Заказываем! — Рубанул рукой воздух Джон.
Афелия боязливо отодвинулась подальше.
Что будет делать Щука, наколдовывая необычный жемчуг, она не знала.
Может быть, ударит молния, может быть — будет дождь.
Да что угодно может быть!
Щука клацнула зубами, и на столе появился пузатый аквариум до полвины наполненный водой. В нем на крупной черной гальке лежала средних размеров жемчужница и сонно шевелила створками.
— Ходи-ходи-ходи вдруг… — Забубнила Щука над аквариумом.
Рыбка вылезла на борт кастрюльки и зашевелила губами.
Колдовать красоту не просто. Хотелось ей запомнить все до самой последней мелочи.
— Ходи рядом да вокруг… — Жемчужница в аквариуме дрогнула, выгнулась в судороге и стиснула створки, словно кто-то пытался добраться до ее нежного тельца.
— Подбери со щек девицы каплю чистую водицы. Серебра возьми с луны, пересветов от волны, малахиту от морей, золотого от царей.
— От снегов возьми льдяного, от небес голубяного…
На «Голубяного» Щука сложным образом извернула плавники.
Рыбка усердно попыталась повторить движение и сорвалась с края кастрюли обратно в воду.
Уныло поплыла кругом вдоль стенки.
Щука, тем не менее, продолжила колдовство.
— Замешай, и грусть, и радость, и тоску и боль и тягость.
— Счастье, горе, веру, скуку, страсть, горенье, сказку, муку
— И росою на луга, положи мне жемчуга!
Жемчужница завозилась на гальке и вдруг стала раздаваться в размерах, распухать, из щелей между ее створок пошли пузыри, вода в аквариуме закружилась водоворотом.
Через несколько секунд раковина уже едва умещалась в стеклянной тюрьме, она напоследок дрогнула всем своим жестким телом и выплюнула через верх, прямо на стол идеально круглый полупрозрачный перламутровый шарик размером с мячик от пинг-понга.
Он подкатился к «сальдовой ведомости» Джона, оставляя за собой мокрый след и
