за струны души, и — вуаля — женщины с рвением разжуют мне каждое слово, не забыв сказать, какая я сообразительная.
Удивительно, что прошло не больше двух дней, а мои способности из разряда «скрестим пальцы на удачу» переросли в «по щелчку пальцев». Не хотелось об этом распространяться, воды прошлого показали, что люди меня боялись не без причины, а вчерашние события подкрепили уверенность.
Сложно также сказать, что произошло между нами с Тором в той пещере. Под влиянием эмоций или переплетения воспоминаний нас толкнуло друг к другу, но я отчетливо помню, как забралась ему в душу, надавив на больное место. Джейн Фостер — красивое имя, как и его хозяйка. Она обладала интеллектом и сообразительностью, во всяком случае, Тор так думал, я ведь с ней не знакома. Даже завидно, в данной ситуации я бы с удовольствием обменяла свои способности на заполненный математическими формулами и задачами ум. Никто бы не желал мне смерти хотя бы…
Как бы то ни было, Тор сдержал обещание — меня как минимум не застрелили с порога, и я в целости и сохранности пребыла на поклон к царю Асгарда. Странно находиться здесь без оков и цепей, однако большинство людей, находящихся в тронном зале, сгорали от нетерпения бросить меня в темницу. За время пути мы с Тором и словом не обмолвились, окруженные молчанием. Он испытывал неловкость, обиду и некоторое смущение, которые били по мне тяжелым молотом в течение дороги до дворца. Хотелось закричать, попросить его прекратить переживания, но гордость не позволяла заговорить первой, как и опасения выставить себя истеричкой.
Так что мое молчаливое путешествие закончилось на столе исследователей, как бы это жутко не звучало. Чтобы избавиться от мучающего всех вопроса о моем происхождении, стоило прибегнуть к единственному верному решению — обратиться к науке. Так чего же вы, твари, не сделали этого сразу? Средневековые варвары, ей богу.
— Вы возитесь уже пятнадцать минут, есть что сказать? — нетерпеливо поинтересовался Тор, на что одна из женщин-ученых одарила его беглым хмурым взглядом.
Как по мне, так шоу пусть продолжается и час. Меня забавляли оранжевые огоньки, складывающиеся в фигуру, копирующее мое тело.
— Это жена моего сына или нет?
«Жена моего сына» — в одном предложении, произнесенном скучающим тоном, Один смог втоптать не только меня, но и Локи. Жена, сын — никаких имен, только нарицательные, словно мы и вовсе не существовали больше для него. Хах, даже забавно, что я невольно приписала себе роль Сигюн.
— Не совсем, мой царь, — отозвалась, наконец, женщина-ученый.
— А конкретнее?
— И да и нет, — вот так конкретика! — В генах этой смертной заложена ДНК леди Сигюн, однако она совмещена с другой цепочкой. Что касается нейронной сети и нервной системой, то импульсы двигаются практически с точностью, как и у леди Сигюн. Поэтому, как только смертная появилась в Асгарде, ее ЦНС начала работать активнее, вследствие чего стала возрастать заложенная геномом сила.
Звучало все смутно, но меня больше забавляло, что женщина говорила обо мне в третьем лице.
— Так это она или нет? — Теряя терпение, спросил Один.
— Нет, — замявшись, отозвалась ученая, но поспешила пояснить: — Эта не та леди Сигюн, которую мы все знали, однако… я могу с уверенностью сказать, что эта женщина практически ее точная копия: физически и духовно.
— Как это возможно? — В недоумении уточнил Тор.
— Разделение души, — с некой печальным смирением произнес Один.
— Разделение души?
— Древняя и опасная техника, которая позволяла разделять свою душу на несколько частей, чтобы стать более неуязвимым. Когда тебя убивали, ты продолжал жить в теле человека, в котором запечатана часть твоей души. Чем моложе был сосуд, тем лучше он перестраивался под нового владельца.
— То есть… настоящая Сигюн может быть жива?
Вот так просто меня приписали к подделке, бракованной копии. Мне всегда казалось, что со мной что-то не так, я не могла полноценно вписаться в окружающий мир и в отведенную роль. Мне нравились чизкейки и тренировки с огнестрельным оружием, но не покидало ощущение, будто это временное занятие. За завесой скрывалось что-то еще…
— Нет, иначе бы Хеймдал узнал, где она прячется. Рано или поздно. Скорее всего, Сигюн не разделила свою душу, а попыталась перенести ее в земное дитя — поэтому они так похожи.
— Это больше похоже на перезапись генома, создание новой… копии, — скромно добавила ученая, на что Один согласно кивнул — я не видела этого, однако почувствовала.
— Ты говорил, что это древняя техника. Откуда тогда Сигюн узнала о ней?
— Скорее всего, от матери, Фрейи, но не это сейчас главный вопрос. Нужно решить, что делать с ней. Ее сила нестабильна, и это может… — «нести последствия?» Один запнулся на полуслове, будто не желая втягивать меня в разговор, оставить за завесой решение моей дальнейшей судьбы. Меня переполняла злость: это ведь моя жизни, и плевать, чей копией я стала! — Дамы, благодарю вас за помощь. Тор, на пару слов.
Противно, как же противно сидеть в невидимых цепях без шанса повлиять на свою судьбу. Если попытаюсь сбежать — слезть со стола и спрыгнуть с балкона в надежде, что не сломаю шею, — то поставлю точку в единогласном решении заточить меня в темнице. Или усыпить, убить. Не важно, сделать все возможное, чтобы неконтролируемая смертная не доставляла хлопот как Асгарду, так и Земле. От досады и бессилия к глазам подступали жгучие слезы, в то время как горло сдавливала невидимая удавка. Мне впервые захотелось закричать просто так, сорвать голос, но чтобы все слышали мою боль и гнев.
Обидно. Как можно разрешить данную несправедливость? Они видят во мне неудавшуюся пародию на Сигюн, а не самостоятельную личность. А как иначе, если мне самой с трудом верилось в обратное? Я даже была не Астрид-мать-ее-Хейккинен, а некой Гердой из финской глубинки с дерзким музыкальным вкусом. Бред. Вся моя жизнь оказалась бредовым сном, серьезно! Найти бы эту Сигюн и надавать пощечин, остудить бы ее амбициозность и самомнение. Чего ради она сделала из меня себя?!
От злости я едва не взвыла, пришлось сжать кулаки и закусить губу, чтобы утихомириться. Надо мной парила фигура из тысяч оранжевых переливающихся точек, повторяющая изгибы и движения моего тела. Долгие секунды всматриваясь в гипнотизирующие передвижения частиц, я подняла руку — фантом потянулся ко мне. Интересно, если прикоснусь к нему. То почувствую что-нибудь? Или это только проекция?
Слишком многое навалилось на меня за последние два дня. Хотелось из кожи вон лезть, мысли роились в голове, скреблись по извилинам мозга,
