устремилась туда. Дерево и впрямь оказалось змеиным. На ветках висели змеи различных пород.
Выше всех забрались кобры, толстобрюхие удавчики боязливо жались к стволу, полозы облюбовали нижние ветки. Одинокая гюрза, свирепо поглядывая на приближающуюся лодку, туже сворачивала кольца, обвиваясь вокруг обломанного сука.
Положение осложнялось тем, что ядовитые змеи избрали более высокие ветки, добраться к ним было нелегко — дорогу преграждали полозы, чей драчливый нрав и коварный характер были нам отлично известны.
— Скинем полозов в воду, — предложил я.
Товарищи согласились. Васька с Павликом схватили шесты.
— Только не сбросьте нам на голову кобр! — крикнул Марк.
— Постараемся.
Ребята замахали шестами — змеи плюхнулись в воду. Полозы, злобно шипя, плавали вокруг лодки, стараясь в нее залезть.
Когда последний полоз слетел вниз, Марк взял у Васьки шест и осторожно поддел небольшую темно-серую кобру. Кобра попала в мешок так быстро, что не успела раскрыть свой капюшон. Одну за другой Марк снял с дерева четырех кобр. Он работал так четко, что все мы невольно залюбовались зоологом. Стало даже немножечко обидно — исчезла романтика охоты на змей: ни яростного сопротивления, ни острой борьбы, к которым так привыкают змееловы. Трудно сказать, почему кобры почти не оказывали сопротивления, возможно, их напугало наводнение.
Гюрзы же вели себя иначе. В этом нам пришлось еще раз убедиться, когда мы снимали с дерева единственную висевшую на нем гюрзу. Она яростно бросилась на шест, несколько раз укусила дерево, грозно шипела. Почувствовав опасность, змея обвилась вокруг ветки, и спихнуть ее с дерева никак не удавалось. Марк орудовал шестом осторожно, стараясь не причинить змее вреда. Мы надеялись, что змея быстро утомится и прекратит сопротивление.
Шест словно плавал в горячем воздухе, гюрза дергала треугольной головой, кусалась, шипела, но по-прежнему крепко держалась на дереве. Было очень жарко, мы устали и основательно проголодались, пора было заканчивать ловлю или по крайней мере позавтракать. Мне наскучило это занятие, и я полез на дерево, крикнув Марку, чтобы он продолжал отвлекать гюрзу. Подобравшись к змее с тыла, я ухватил ее за затылок и стал потихоньку «отвинчивать» с ветки, к которой она «привинтилась». Гюрза почти не сопротивлялась, и мне удалось оторвать ее от сучка. Однако, когда последний «виток» был снят и я прислонился спиной к стволу, чтобы упрятать змею в мешок, гюрза рванулась, и хвост выскользнул из моей левой руки. Толстое мускулистое тело змеи тотчас мелькнуло в воздухе, и случилось непоправимое: гюрза в ярости так изогнулась, что переломила в двух местах позвоночник…
Когда я спустился в лодку, то прочел в глазах друзей неодобрение. Пожалуй, они были правы: потратить столько времени и сил напрасно! Издыхающую гюрзу выбросили за борт, она медленно опустилась на дно.
Мы приближались к острову. Васька стоял на носу лодки, разглядывая из-под ладони землю. Солнце било прямо в глаза, но Василий все же заметил, что на серой глинистой почве лежит здоровенная змея.
— Ребята! На острове гюрза!
Марк сейчас же приказал Павлику увеличить скорость. Змея могла улизнуть. Василий приготовился прыгать на остров, сжимая в руках тяжелый шест. Марк легонько оттеснил его плечом.
— Я, пожалуй, пойду первым. Ты человек горячий, можешь с гюрзой не поладить, а мне крупные экземпляры крайне необходимы.
Лодка подошла к островку. Встревоженная змея зашевелилась и быстро поползла к воде. Марк, видя, что добыча ускользает, одним прыжком перемахнул через борт, едва не опрокинув лодку, и, очутившись на островке, погнался за змеей.
К несчастью, островок размок, и глинистая почва местами превратилась в трясину. Марк настиг удирающую гюрзу у самой воды и попытался придавить ее ногой к земле. Резиновый сапог вдавил змею в мягкий, раскисший грунт, гюрза легко вывернулась, вся перепачканная глиной, и тотчас нанесла ответный удар. Марк вскрикнул. Нам с лодки не было видно, как извивалась, шипела и рвалась схваченная зоологом гюрза. Когда мы подоспели, змея уже билась в мешке, а Марк, странно улыбаясь, снимал сапог.
— Достала-таки, подлая, — сказал он, осматривая ногу. — Так и есть, царапнула выше колена…
Гюрза прокусила брюки, белье. На смуглом теле виднелась короткая царапинка. Мы с ужасом посмотрели на товарища. Васька кинулся высасывать ранку, но Марк остановил его.
— Не нужно, это лишнее. Возможно, она царапнула лишь кончиком зуба…
У некоторых пород ядовитых змей отверстие, куда поступает яд из желез, находится в середине зуба, на небольшом расстоянии от его острого кончика. Бывают случаи, когда змея, нанеся укус, не успевает впустить в ранку яд. Подобные явления крайне редки, и, когда Марк стал настаивать на своем, у меня мелькнула мысль, что друг просто-напросто хочет избавить нас от лишних хлопот.
На пререкания уходили целые минуты. Медлить нельзя. Обругав Марка за столь бессмысленное поведение, я сделал ему укол, ввел сыворотку. Марк иронически щурился, наблюдая за мной, посмеивался над нашим волнением. Видимо, он всерьез считал, что опасность ему не угрожает. Однако вскоре он почувствовал себя плохо, нога распухала на глазах. Пока Павлик и Васька напряженно работали шестами, гоня лодку на бешеной скорости к берегу, ногу зоолога раздуло так, что пришлось вспороть ножом штанину. Нам удалось раздобыть машину и отвезти Марка в больницу. По дороге он потерял сознание, покрылся холодным потом, бредил. Марка непрерывно рвало желчью. В больнице зоолога унесли в приемный покой; вскоре оттуда вышел врач в распахнутом халате.
— Вызываем санитарный самолет, — сказал врач. — Вашего товарища придется срочно отправить в Иолотань.
— Неужели так плохо, доктор? — спросил потрясенный Васька.
Врач посмотрел куда-то поверх наших голов, пожевал губами, затем сказал негромко, но твердо:
— Плохо…
Васька резко отвернулся и зашмыгал носом. Пока ждали самолет, врач разрешил нам побыть возле больного. Мы вошли в палату, оправляя халаты. Марк был в сознании и слабо махнул рукой.
— Неудача… — проговорил он сквозь зубы. — Ничего, не робейте, мальчики. Васька, ты чего молчишь? На тебя не похоже. Соври что-нибудь, сделай одолжение…
Мы наперебой заговорили, стараясь отвлечь Марка от тяжелых мыслей, но он перебил нас.
— Ничего, только боль адская, — он снова улыбнулся. — Такое впечатление, будто мясо отдирают от костей. Запиши, Юрка, сие образное выражение, тебе пригодится…
Пришел доктор. Марку снова сделали укол. Издали, вытянув шеи, мы смотрели на распухшую, как бревно, ногу товарища, по ней ползли какие-то темные линии.
— Отечные явления, — пояснил нам доктор. — Отек распространяется…
Прилетел самолет, увез Марка в больницу. Павлик улетел вместе с братом. Мы с Васькой остались, чтобы забрать наше имущество и вывезти пойманных змей. Перед тем как проститься, Марк, кряхтя от боли, проинструктировал нас. Кормить и поить змей не было необходимости:
