кухни с кувшином в одной руке и масленкой – в другой.
До Осло недалеко. Если немцы воюют против Норвегии и Дании, то с таким же успехом в любой момент может настать и черед Швеции.
Когда тетя Марта вернулась домой, Штеффи сидела, забравшись с ногами на стул, натянув на поджатые колени ночную рубашку. На кухонном столе стоял нетронутый завтрак. Новости кончились, но радио продолжало работать. В другой раз тетя Марта сразу же выключила бы его и отчитала бы Штеффи за то, что играла музыка, но в этот раз она только сказала:
– Ты слышала?
– Да.
– Я услышала об этом на почте, – сказала тетя Марта. – Это ужасно. Ужасно.
Радио оставалось включенным весь день. Штеффи сидела в комнате, закутавшись в одеяло. С каждым выпуском новостей все больше норвежских городов оказывалось в руках немцев.
– Из-за угрозы мин шведским рыбакам не рекомендуется выходить в Скагеррак и даже в Каттегат, – сообщил в полдень потрескивающий голос.
«Диана» вышла на промысел куда-то к Скагерраку. Дядю Эверта и других рыбаков ожидали домой только послезавтра.
– Дядя Эверт… – прошептала Штеффи.
– С ним все в порядке, – грубо одернула ее тетя Марта, но сжала руки так, что побелели костяшки пальцев. В тот момент, когда диктор сообщал о продолжении боев между германскими и английскими военными судами у норвежских берегов, зазвонил телефон.
– …сильный шторм, море бушует… – говорил голос по радио.
Они переглянулись. Штеффи поняла, что тетя Марта подумала о том же, о чем и она сама: что-то случилось с дядей Эвертом. Тетя Марта поднялась и сняла трубку.
– Алло?
Она слушала мгновение и протянула трубку Штеффи.
– Это тебя.
Штеффи выдохнула.
– Алло? – сказала она в трубку.
Сначала были слышны лишь всхлипывания, затем голос Нелли:
– Штеффи?
– Да?
– Я боюсь. Они придут сюда?
– Я не знаю. Я тоже боюсь.
– Можно мне прийти к тебе?
– Подожди, мне нужно спросить.
Тетя Марта ничего не имела против того, чтобы Нелли пришла.
Тетя Альма с малышами проводили Нелли. Тетя Альма была взволнована. Они с тетей Мартой разговаривали шепотом.
– …вошли в какой-то порт…
– …может быть, по радио…
В пять часов диктор сообщил в новостях, что немцы захватили почтовое отделение и полицейский участок в Осло, а воздушный флот высадился на юге Норвегии. Тогда тетя Марта выключила радио и сказала:
– Я приготовлю ужин. Все равно ведь нужно есть. Если хотите, можете у нас переночевать.
Для тети Альмы и малышей постелили в комнате для гостей.
Нелли легла на полу, на матрасе в комнате Штеффи. Это был первый раз за почти восемь месяцев, когда они спали в одной комнате.
– Штеффи? – прошептала Нелли, когда они погасили свет.
– Что?
– Можно мне к тебе на кровать?
– Я простужена. Ты заразишься.
– Ничего.
Нелли заползла к Штеффи под одеяло. Ее ноги были ледяные. Штеффи обняла ее.
– Если они придут сюда, что мы тогда будем делать? – спросила Нелли.
– Тогда мы поедем куда-нибудь еще, – сказала Штеффи.
– Куда?
– В… в Португалию.
– Португалия, – сказала Нелли. – Там тепло, правда ведь? Там нет снега?
– Нет, – сказала Штеффи. – Только песчаные пляжи и пальмы.
– Ты говорила, что здесь должны были быть пляжи и пальмы, – напомнила ей Нелли.
– Я знаю. Я ошиблась.
– Мама с папой смогут приехать туда?
– Не знаю, – ответила Штеффи. – А сейчас спи.
Нелли замолчала и повернулась в кровати.
Штеффи думала, что она заснула, когда услышала в темноте ее голос:
– Штеффи? А что, если война будет продолжаться так долго, что мама с папой не узнают нас, когда она закончится?
– Они узнают нас, – сказала Штеффи. – Даже если война продлится много лет. Я уверена.
Они заснули, крепко прижавшись друг к другу. Как тогда, когда они были маленькими, дома, в детской.
Глава 31
Дядя Эверт вернулся домой уже к следующему вечеру. Он был бледным и усталым. Рыболовецкая лодка с соседнего острова подорвалась на мине.
– Шесть человек погибли, – сказал дядя Эверт. – Это могло случиться и с нами. Мы прошли всего в нескольких сотнях метров друг от друга.
Его руки дрожали, когда он чистил картошку. Дрожали лишь слегка, но Штеффи увидела это и поняла, что дядя Эверт тоже напуган.
– Что будет дальше? – поинтересовалась тетя Марта.
Дядя Эверт покачал головой.
– Мы не можем прекратить рыбачить. Остается только надеяться на Божий промысел. И на то, что война скоро закончится.
Штеффи попыталась что-то сказать, но помешал ком в горле, не дававший словам выйти. Она с трудом сглотнула и наконец задала вопрос.
– Нужно ли вам выходить далеко в море? Разве вы не можете ловить рыбу поближе к берегу?
Она сама услышала, как неестественно и нечетко прозвучал ее голос.
Дядя Эверт улыбнулся, но только губами. Улыбка не тронула его глаз.
– В море есть большие подводные камни. Море богато.
– И опасно, – сказала тетя Марта. – Стыдно и горько, что люди делают его еще опаснее друг для друга.
Она смотрела на дядю Эверта, и такого выражения ее светлых глаз Штеффи никогда раньше не видела. Так часто мама смотрела на папу, вернувшегося из лагеря, обычно вечерами, когда они сидели, разговаривали и думали, что дети заснули. Тогда Штеффи лежала и смотрела на них сквозь полуприкрытые веки, слушая их шепот, улавливая лишь отдельные слова.
– Когда мы проходили мимо Марстранда, военные корабли стояли в море у Патерностера и палили друг в друга, – сказал дядя Эверт.
Марстранд был расположен всего в нескольких десятках километров. Теперь война шла рядом.
По радио сообщили, что все дома нужно затемнить. Если немцы нападут ночью, они не должны увидеть, где находятся дома и люди. Тетя Марта сшила светонепроницаемые шторы из черной ткани и повесила их на окна. В сумерках, когда в доме зажигали свет, шторы должны быть задернутыми. Хорошо, что сейчас весна и по вечерам светло.
В школе они узнали, что все дети с островов, возможно, будут эвакуированы на большую землю. Каждый ребенок должен иметь при себе упакованную сумку, если придет сообщение, что нужно ехать. Большинству казалось, что это даже интересно. Но Штеффи боялась. Только не очередной переезд, не новое путешествие в чужие места с чужими людьми!
Она упаковала в дорожную сумку два платья, украшения и фотографии. Кто знает, если ей придется уехать, возможно, она никогда уже не вернется сюда.
Больше всего Штеффи огорчало, что мама с папой не узнают, где она. Никто заранее не знает никаких адресов. И подумать только, вдруг их с Нелли разлучат!
Но спустя несколько недель сообщили, что никакой
