акцию. Когда прибыли высоки, предприятие считается благополучным. Когда же предприятие получает низкую прибыль или терпит убытки, оно считается несостоятельным. Первый вопрос, возникающий в связи с любым деловым предложением, сводится к тому, как скажется его реализация на уровне прибыли. При принятии хозяйственного решения люди как таковые в расчет не принимаются, учитывается лишь то, в какой мере влияние такого решения на людей сократит или увеличит доход на акцию. В таком полностью обезличенном контексте легко оправдываются деловые решения, весьма сомнительные с точки зрения нравственных принципов личности. Порождается это безграничной фетишизацией итоговой графы балансового отчета, фиксирующей размер прибыли или убытка, а американская публика до настоящего времени вполне приемлет такой подход. Когда в ходе борьбы за власть в корпорации кого-нибудь вынуждают досрочно уйти на пенсию или когда в результате закулисных сделок поставщика вытесняют с рынка, то обычно публика на это реагирует равнодушным: «Ну что ж, бизнес есть бизнес». А реакция менеджеров чаще всего еще циничнее: «Значение имеют только данные в итоговой графе». Человека, убившего другого, приговаривают к пожизненному заключению. А предпринимателя, выпускающего изделия, которые убивают людей, если его вообще судят, могут подвергнуть ничтожному штрафу или просто устно пожурить.
Процесс принятия хозяйственных решений без учета их последствий для людей поддерживается своеобразной психологией толпы, психологией, проистекающей из практики группового управления и соблюдения правил специфической системы управления. «Уотергейт» убедительно продемонстрировал, к каким последствиям приводит безграничная, слепая преданность системе или сомнительному образу мышления. Члены администрации Никсона никогда даже не задавались вопросом о моральной стороне кражи со взломом и сговора с целью сокрытия истины. Единственной их заботой было изыскать наиболее приемлемый способ спасения системы. То же самое относится и к бизнесу. Чаще всего стоит лишь один вопрос: каков наиболее подходящий метод спасения системы? Как увеличить прибыль на акцию?
За все время моего пребывания в руководстве «Дженерал моторс» мне ни разу не довелось заметить хоть малейшую социальную озабоченность тем, какое воздействие оказывает наш бизнес на Америку, на потребителей или на национальную экономику. Когда в конце 60- х годов нам надлежало -в ответ на возрастающие требования рынка – планировать переход к небольшим, экономящим горючее, более легким машинам, руководители «Дженерал моторс» отвергли этот путь, поскольку «большие машины приносят большие деньги». Им было безразлично, что покупатель хотел приобрести машину меньших размеров или что значительная часть дефицита платежного баланса страны возникает из-за возрастающего объема продаж на американском рынке иностранных машин.
Отказ от перехода к выпуску на рынок малогабаритных автомобилей из-за того, что большие машины приносили более высокую прибыль, по существу, игнорировал интересы покупателей и национальной экономики, причем это был не единственный пример пренебрежения корпорацией интересами потребителей и страны. Пример этот типичен. Меня здесь тревожило то, что он является следствием коренных пороков системы.
Разумеется, «Дженерал моторс» проявляет не больше безответственности, чем многие другие американские компании; Однако тот факт, что «прототип» образцово управляемого американского предприятия прибегает к весьма сомнительным хозяйственным операциям и принимает решения, носящие либо противозаконный, либо аморальный, а иногда и безответственный характер, служит обвинением всей системе американского бизнеса.
На заре моей карьеры у меня не возникало никаких сомнений относительно подобных решений «Дженерал моторс». Но по мере того, как я знакомился со все новыми аспектами деятельности предприятия, во мне стало крепнуть сознание ответственности, которую мы несем за управление гигантской корпорацией и за производство продукции, оказывающей существенное влияние на население и национальную экономику. Мне внушала тревогу та бесцеремонность, с какой зачастую третировали эту ответственность.
Вся история с моделью «Корвейр» служит ярким примером безответственного и безнравственного в своей основе хозяйственного решения, принятого людьми, которые в личной жизни обычно отличались высокими нравственными качествами, когда книга Нейдера[25]поставила под угрозу сбыт «Корвейров» и прибыль от них, автора стали рассматривать в качестве врат системы. Вместо того чтобы постараться оспорить его компетентность и опровергнуть фактическую основу, на которой строились его разоблачения, корпорация предпочла развернуть кампанию по дискредитации его как личности. Кампания эта потерпела фиаско, но глупое поведение «Дженерал моторс» превратило Ральфа Нейдера в крупную фигуру.
Когда стал достоянием гласности тот факт, что «Дженерал моторс» нанимала детективов для слежки за Нейдером и для сбора материалов с щелью его дискредитации, система уже в который раз оказалась под угрозой. Вместо того чтобы поставить перед собой вопрос о правомерности системы, допускающей такую чудовищную ошибку, как установление слежки за Нейдером, высшее руководство корпорации просто приняло меры к сохранению системы, положив на плаху головы нескольких менеджеров, на которых свалили всю вину за случившееся. Я убежден, что если бы «Дженерал моторс» не ставила превыше всего цель получения прибыли и сохранения системы, противозаконные акции против Нейдера не были бы предприняты.
Те, кого уволили, несомненно считали себя преданными корпорации служащими. Это звучит иронически, но, если бы им удалось преуспеть в подрыве репутации Нейдера, они были бы провозглашены в корпорации героями и их бы щедро вознаградили. Мне трудно поверить, что верхушке корпорации ничего не было известно о преследовании Нейдера. Но, даже если допустить, что на самом верху ничего не знали, высшие менеджеры должны нести полную ответственность за наличие в корпорации обстановки, способной породить такие акции. Ставя себе в заслугу успехи корпорации, они обязаны также брать на себя и всю тяжесть ответственности за провалы в ее деятельности.
Это тем более справедливо, что «Корвейр» действительно был опасным в эксплуатации автомобилем по самим своим конструкционным характеристикам. В основу его модели были заложены принципы конструкции зарубежной марки «Порше». Такие машины оснащаются размещенными сзади моторами, с независимой системой подвески колес. На «Корвейре» двигатель был цельноалюминиевый, с воздушным охлаждением (в отличие от стандартного чугунного с водяным охлаждением). Это плюс заднее расположение мотора делало машину новой и несколько необычной для американского рынка.
Между тем, машинам с: задним расположением двигателя и независимой системой подвески колес присущ ряд конструкционных недостатков. При поворотах на высокой скорости они имеют свойство терять устойчивость, их сильно заносит и, следовательно, ими трудно управлять. В таких случаях задняя часть автомобиля приподнимается или «подпрыгивает», а задние колеса уходят под корпус, и в результате машина переворачивается. На скоростном: «Корвейре» у водителя возникало ложное ощущение, что он легко управляет машиной, тогда как он фактически он оказывался на грани потери управления ею. Последствия подобных конструкционных дефектов могут оказаться роковыми.
Все эти недостатки «Корвейра» были документально зафиксированы в конструкторском:
