прессы моделей легковых и грузовых автомобилей «Шевроле» 1972 года в псевдотюдоровском банкетном зале гостиничного комплекса «Роли-хауз» в пригороде Детройта. Зал заполняла толпа корреспондентов со всех уголков страны. Среди них довольно много менеджеров из «Шевроле». Демонстрация новых моделей и процедура вопросов и ответов проходили гладко, но, когда я спускался с площадки, обменивался обычными рукопожатиями кое с кем из представителей прессы и сбытовиков, принимал их поздравления, у меня вдруг возникло необычное ощущение: «Боже мой, ведь все это уже было не раз!»
Меня охватило странное чувство, будто смотрю на развернувшуюся перед моими глазами картину со стороны. Вот я сейчас в центре банкетного зала в окружении менеджеров, репортеров и сверкающих машин «Шевроле». И у меня возникают вопросы, зачем я здесь, что я здесь делаю? Ответы были неутешительны.
«Весь этот спектакль не что иное, как повторение шоу прошлого года, и позапрошлого, и позапозапрошлого. Произнесенная мною только что речь – это та же самая речь, которую я произносил в прошлом году, написана она тем же парнем из отдела по связям с общественностью и о тех же несущественных усовершенствованиях в нашей продукции. И те же самые вопросы задавали мне те самые репортеры, с какими я встречаюсь из года в год. Почти ничего не изменилось».
Я огляделся вокруг, пытаясь найти хоть что-нибудь, хоть малейший признак того, что во всем происходящем имеется какой-то смысл, что эта пресс-конференция и десятки других подобных демонстраций новых моделей, которые я проводил по всей стране, не являются простым надувательством. Но я ничего не обнаружил.
Меня охватило чувство опустошенности от сознания, что вся моя деятельность здесь представляет собой лишь увековечение гигантского надувательства,- надувательства американского покупателя, которому мы обещаем нечто новое, а на деле он от нас получает только незначительные изменения внешнего вида машины («истязанием листового металла» метко прозвал это бывший председатель совета директоров Фредерик Дж. Доннер) или увеличение мощности на пару лошадиных сил и уж, конечно, ежегодное повышение цены. Но мы обманываем не только покупателя, мы издеваемся над всей американской экономикой – у меня всегда мелькало смутное подозрение, что ежегодная смена моделей может приносить сиюминутную выгоду автомобильному бизнесу, но при этом наносит ущерб национальной экономике и всей стране в целом. Не лучше ли те деньги, которые мы тратим на ежегодные косметические изменения в моделях, употребить на снижение цен, или на повышение надежности машин, или на совершенствование технического обслуживания? Не целесообразнее ли направить эти средства на решение социальных проблем, которые создает наша продукция загрязнением среды обитания людей, чрезмерным потреблением энергии, повышением угрозы безопасности населения, заторами на улицах и дорогах?
Вся эта практика представляет собой также и самообман для самой корпорации. Когда «Дженерал моторс» только начала основывать свой рост на принципе ежегодного обновления моделей и внесения в их конструкцию подлинных новинок, почти все машины были на одно лицо и окрашены одним цветом – черным. Тогда еще существовала возможность не только для косметических поправок, но и для значительного улучшения технических характеристик автомобилей, для оснащения их новыми, более совершенными моторами и коробками передач, для повышения их эксплуатационных качеств и комфортабельности.
Но теперь вот уже на протяжении ряда лет в автомобилестроение не вносится ничего нового, ничего революционного. Как компания, мы сами себя обманываем, внушая себе, будто все эти мелкие изменения представляют собой нововведения. Нет, они отнюдь не являются нововведениями в подлинном смысле этого слова. Мы спекулировали одновременно на доверчивости покупателя и на громадном росте,, американской экономики в 60-х годах. При этом мы загребали миллиардные прибыли и, ссылаясь на такие прибыли, сами себя убеждали в том, что вот мы какие великие менеджеры. Я понимал, что этот мыльный пузырь неизбежно должен лопнуть. Потребитель скоро нас раскусит, а когда это наконец произойдет, вот уж тогда нам придется долгое время изо всех сил добиваться восстановления его доверия.
Под влиянием этих размышлений во время демонстрации машин я за ленчем сказал репортерам, что, возможно, лет в 55 покину автомобильный бизнес и займусь поиском решения стоящих перед Америкой проблем. Мои собеседники восприняли эти слова со скептицизмом и явным недоверием. Они не знали, что я уже просил руководство отпустить меня из корпорации и дать мне возможность возглавить дилерскую контору в Сан-Хосе, штат Калифорния. Тем не менее мои откровения за ленчем были преданы гласности.
Когда на следующий день в печати появились сообщения о том, что я через восемь-девять лет намерен распрощаться с «Дженерал моторс», на 14-м этаже поднялась невообразимая буря. Им показалось, что я их шантажирую: «Сделайте меня к тому времени президентом, не то уйду».
Всякому в корпорации, кто спрашивал меня об этом, я отвечал, что высказанные мною за ленчем соображения, хотя они и не окончательные, продиктованы искренними мотивами и отражают мой внутренний конфликт со своей собственной работой. Мои сомнения относительно полезности ежегодной смены моделей составляют, по существу, лишь часть моей нарастающей тревоги по поводу самих нравственных принципов, на которых строится деятельность как корпорации «Дженерал моторс», так и целых сфер американского бизнеса.
Мне представлялось, а теперь я так считаю, что сама система американского бизнеса порождает неправомерные, безнравственные и безответственные решения, хотя личные моральные качества людей, возглавляющих предприятия, часто оказываются безупречными. Мораль системы, опирающейся на людей, объединенных в группу, решительно отличается от морали отдельных личностей, а это позволяет системе предумышленно выпускать негодную или опасную продукцию, обращаться с поставщиками диктаторскими, а зачастую и нечестными методами, давать взятки за «деловые услуги», нарушать права своих служащих, требуя от них слепого повиновения начальству, наконец, злонамеренно вторгаться в демократический процесс управления страной посредством противозаконных взносов в фонды политических деятелей.
Я не психолог и не могу высказывать профессиональные суждения о том, что именно происходит с самостоятельным мышлением отдельных личностей, когда оно вливается в русло совместного мышления группы управляющих предприятием. Однако мое собственное мнение сводится к тому, что мораль имеет дело с людьми. Если определенный поступок рассматривается прежде всего в свете его воздействия на судьбы людей, тогда он основывается на нравственных принципах,
Между тем бизнес в Америке безличен. Это особенно относится к крупным американским транснациональным корпорациям. В глазах их собственных служащих и широкой публики они предстают как нечто безликое. Они лишены всякой индивидуальности. Основным мерилом успеха или неудач этих предприятий служит не влияние, оказываемое их деятельностью на людей, а размер прибыли на каждую
