лист бумаги на столе. – Что там нацарапала-то?
Рая прикрыла лист ладонью. Она неожиданно и с удивлением поняла, что смущается своего мужа. Лицо Паши вдруг показалось ей строгим и даже суровым.
– Я… Я вот не знаю правильно или нет написала, – неуверенно сказала Рая.
– Читай – узнаем.
Рай кашлянула в кулачок.
– Завещание. Прошу Вашего разрешения… – пауза получилась довольно длинной, а потом Рая спросила: – Правильно?
Паша рассматривал свой потрепанный тапочек и думал. Когда Рая уже стала надеяться, что она написала все-таки правильно, Паша засмеялся. Сначала смех беззвучно задрожал в его животе, потом колыхнул грудь и, наконец, вырвался наружу.
– Прошу вашего разрешения!.. Завещание!.. Похоронить! – Паша завалился на диван, нашарил подушку и сунул ее себе под голову. – Ты к кому обращаешься: к нотариусу или заведующему кладбищем?
Рая грызла ручку и сконфужено смотрела на хохочущего мужа.
– Ты еще про березки напиши, – посоветовал Паша. – И еще что бы нотариус расписку с меня взял, что бы я на кладбище не показывался.
Рая вырвала из тетрадки лист. Но снова после уверенного «ЗАВЕЩАНИЕ» и «Прошу Вашего…» женщина надолго погрузилась в размышление. Ей владело только одно острое желание: написать завещание, сунуть его под нос мужу («А это ты видел?!») и затем уйти в спальню, громко хлопнув дверью.
Наконец, после долгих колебаний, незаконченную фразу на листке продолжило «указания». Рая подняла глаза. Паши в комнате не было.
«За бутылкой на кухню пошел», – догадалась Рая.
Она хотела было направиться вслед за мужем, но поняла, что после только что сказанных ей слов, – и одного особенного! – муж имеет моральное право на свободу действий. Это оказалось довольно горьким открытием.
Паша вернулся, держа в руке бутерброд с колбасой. Он жевал и по-немому мычал «Я в весеннем лесу…» Настроение у мужа снова казалось довольно беззаботным.
– Ну, как дела? – поинтересовался он.
Рая промолчала. Паша сел на диван.
– Что молчишь? Все равно кроме меня тебе посоветоваться не с кем.
Рая обвела комнату глазами. Паша был прав.
– Я вот тут… Ну, нас же в школе этому не учили… И я запуталась совсем, – Рая запнулась.
– Ты кого стесняешься? – снисходительно улыбнулся Паша. – Вроде бы не первый год женаты.
– Я тебе говорю, я не знаю, правильно ли я начала…
– Я пока тоже. Читай вслух.
– Короче, ладно… – Рая взяла в руки тетрадку и громко прочитала: – Завещание!..
– Правильно, – Паша кивнул.
– Прошу Вашего… Указания?
– А вот это не правильно.
Рая исподлобья взглянула на мужа. Паша не улыбался.
– А откуда ты знаешь, что неправильно?
– Знаю и все. Так, ладно… – Паша хлопнул ладонями по коленям и встал. – Ты посиди еще и подумай, а я на кухне покурю.
Рая посмотрела вслед мужу и со вздохом вырвала очередной лист из ученической тетрадки. Ручка снова потянулась к бумаге, но снова после уже надоевших «Завещание» и «Прошу Вашего…» замерла.
За окном со скрежетом разворачивался на конечной остановке трамвай. Часы пробили девять раз… Рая вдруг почувствовала что устала.
«А если я и в самом деле умру? – подумала она. – Вот возьму и умру?»
Молодая женщина довольно отчетливо представила себе черную, похоронную процессию, правда почему-то без гроба, но от этого не менее траурную и торжественную. Впереди толпы шли ее мать и отец. Точнее говоря, мать вели под руки отец и дядя Ваня. Вслед за ними текла темная масса едва различимых лиц. Их было очень много и Рая с удивлением подумала, что многих она не знает. Это было странно и страшно. Рая скользнула взглядом по воображаемой толпе, стараясь отыскать мужа. Перед ее мысленным взором пронеслись какие-то темные, длинные фигуры похожие на тени, желтые пятна сморщенных, горестных лиц и еще что-то большое и непонятное, похожее на судорожно распахнутый рот. Людская река кончилась, но Паши не было.
Рая взглянула вдаль… Так и есть! Ее непутевый муж плелся далеко позади толпы. Паша был до неприличия пьян и его поддерживали под руки две ярко раскрашенные девицы. Больше всего Рае не понравилось, что «бабы» постепенно замедляли шаг и пытались свернуть с дороги. Они что-то говорили Паше, тот механически кивал головой и растерянно осматривался по сторонам, словно искал кого-то.
«Какие все-таки гадины эти «бабы»! – подумала Рая – И откуда только такие берутся?!»
В коридоре послышались шаги.
«Ой, идет!..» Рая засуетилась и, не раздумывая, написала «согласия».
– Ну, как творческий процесс? – Паша что-то жевал. – Дела идут, контора пишет?
Рая строго посмотрела на мужа. Она уже не сомневалась в том, что Паша в очередной раз приложился к бутылке.
– Закончила, – соврала Рая.
– Ну?
– Гну!
– Начало не плохое. А дальше?
– А тебе-то что?
– Мне просто интересно, что ты там еще выпрашивать собралась.
Рая изобразила на лице полное безразличие.
– Ну, допустим «согласия», – резко сказала она.
– Отлично! – Паша кивнул. – Значит, ты в могилу вместе с нотариусом собираешься лечь?
– Как это рядом?
– Ну, ты же его согласия спрашиваешь, – Паша вытащил из кармана сигареты и закурил. – Когда ты такое завещание нотариусу покажешь, его инфаркт хватит.
– Не кури в комнате, – сказала Рая. Она отодвинула в сторону тетрадь. – Раскурился тут!..
Паша с деланным изумлением посмотрел на тлеющую сигарету.
– Ба! И в самом деле, курю. Ладно, я на кухню пошел.
– А ну, стой!
Рая бросилась вслед за мужем. Паша ускорил шаги и быстро захлопнул за собой дверь кухни. Поведение мужа подтвердило недавнюю догадку Раи.
Она потянула на себя дверную ручку. Та не поддавалась – Паша держал дверь. Неожиданно для самой себя Рая почувствовала огромное облегчение. Она улыбнулась.
– Паша!.. – стараясь казаться строгой, позвала она.
– А? – донеслось из-за двери.
– Открой.
– И не подумаю.
– Открой сейчас же!
– Иди завещание пиши.
– Знаешь что, ты мне зубы не заговаривай, – Рая рванула дверную ручку. – Если ты опять за бутылку принялся, пеняй на себя.
– Ну, не на нотариуса же, – донеслось из-за двери. В голосе Паши угадывалась обида. – Кстати, какие претензии могут быть к постылому мужу?
– Как это постылому? – искренне удивилась Рая. – Я что, разве тебя так называла? Когда?!
– Еще до свадьбы. Потом я тебя украл, изнасиловал и ты поневоле согласилась выйти за меня замуж.
– Паша, открой дверь!
Паша открыл дверь только после долгих переговоров, когда в голосе Раи наконец-то стали проскальзывать просительные нотки и когда Паши убедился в том, что держать дверь и одновременно налить себе еще один стаканчик водки ему вряд ли удастся.
Дальнейшее выяснение отношений заняло довольно много времени, причем Рая категорически отказывалась говорить на тему своего завещания. Паша злорадствовал и перестал обсуждать похороны жены только после того, как
