из медиков, сообразив, что без специалиста здесь не обойтись.
С верхнего этажа прибежал подполковник медицинской службы Тологон Толокулов. Быстро осмотрев рану Мурата, он распорядился:
– Пуля прошла навылет, необходимо остановить кровотечение; несите его в мой кабинет!
И на ходу крикнул растерянным медсёстрам:
– Позовите Джапара!
Но это было лишним. Подполковник Джапар Сабырбеков уже помогал внести раненого в перевязочную хирургического кабинета. Кровь хлестала из раны, и с каждой секундой Мурат слабел.
– Байке, мне больно… – стонал он, придя в себя. Время снова обрело для него ужасающую реальность.
– Терпи, – успокаивали врачи, перевязывая Мурату рану. Потом ему сделали обезболивающие уколы.
– Надо в «мамакеевку»1 его везти, – сказал, заканчивая оказывать первую помощь раненому, подполковник Сабырбеков. Толокулов по мобильному телефону связался с начальником военно-медицинской службы полковником Ниязбеком Абдулхаевым.
– Товарищ полковник, здесь у нас огнестрел, – доложил он. – Пуля попала в грудь, но жизненно важные органы, по всей видимости, не задеты….
– Есть возможность спасти парня? – спросил его Абдулхаев.
– Нужно срочно вести в «мамакеевку» или в четвёртую городскую.
– Даю команду: везите на нашей скорой помощи в Национальный хирургический центр, – отдал приказание полковник, и врачи стали готовить Мурата к транспортировке.
Пока хирург и медсестра подготавливали раненого к перевозке, снизу пришла ошеломленная дежурная и сказала потерянным голосом: «Тологон-байке, там ещё троих принесли… У всех огнестрельные ранения».
– Делаем так, – отдавал приказания на ходу Толокулов, – внизу организовать перевязку! Останавливаем кровотечение, грузим всех в скорую и летим в «мамакеевку».
Через восемь минут машина скорой медицинской помощи, преодолевая гигантские пробки на проспекте Манаса, пробивалась в хирургический центр. Центр города и прилегающие к площади Ала-Тоо улицы были перекрыты – где митингующими, где сотрудниками милиции. В машине, кроме врачей, находились четверо раненых с огнестрельными ранениями различной степени тяжести. Однако проехать по проспекту вверх скорой помощи так и не удалось… В такой ситуации была дорога каждая минута, и это, как никогда, понимали врачи-офицеры.
– Нужно ехать в четвёртую больницу. Иса, разворачивайся и гони на Молодую гвардию! – скомандовал Толокулов водителю. Иса был опытным водителем. Он также понимал, что цена промедления – это жизни молодых ребят. Поэтому делал всё, чтобы сохранить драгоценные секунды. Врачи ни на мгновение не забывали про раненых. Кому могли, оказывали медицинскую помощь на ходу, и всячески поддерживали разговорами тех, кто нуждался в психологической поддержке.
Двое из четверых были в сознании. Парнишку, который лежал на носилках, поближе к подполковнику Сабырбекову, ранили в живот.
– Байке, у меня в животе горит, – не переставал он стонать, жалуясь офицеру.
– Потерпи, сынок, мы скоро доедем до больницы, – старался успокоить его подполковник.
– Мне очень горячо. Все внутренности горят… Я не умру, байке? Скажите, не умру? – умоляющими глазами он смотрел на врачей, веря в то, что те всесильны и дадут ему шанс на жизнь.
– Не умрешь, терпи, – успокаивал теперь и Толокулов. Как врачу ему было больно осознавать, что парня навряд ли они уже смогут спасти. Его внутренности были разворочены пулей, возможно, со смещённым центром тяжести. После таких ранений практически не оставалось шансов выжить… Но как человек подполковник надеялся, что провидение позволит сохранить жизнь мальчику, который еще ничего не успел увидеть и испытать, кроме, разве что этой адской боли в животе.
Другой, раненый в бедро, тихо стонал и звал мать.
– Мама, мама, мама… Вы не говорите маме, что я был на площади, не говорите… – просил он врачей и снова звал свою маму.
«Бедная мать, – думал Толокулов, представив, какой удар хватит её, когда она узнает, что в сына стреляли на площади Ала-Тоо. – Какое испытание для неё – страдание своего ребенка…»
– Тологон-байке, бульвар Молодой гвардии тоже забит, смотрите, какая пробка! – стал нервничать до этого спокойный водитель «Газели». – Наверное, и в «четвёртую» не пробьемся. Даже спецсигнал нам не поможет.
«Скорая», надрываясь от сирены, медленно двигалась вдоль бульвара. Водители, понимая, кого везут медики, были бы рады пропустить карету скорой помощи, но все оказались в ловушке. Чтобы разрулить ситуацию на дороге, требовалось время, которого у врачей не было.
– Дуй через тротуар, – скомандовал Тологон, оценив ситуацию. Водитель Иса, моментально сообразив, что от него требуется, выехал на пешеходную дорогу посредине бульвара и, пугая прохожих, которые рассыпались, кто куда, при виде воющей скорой помощи, помчался к улице Льва Толстого. С горем пополам «Газель» добралась до железнодорожного моста. Юркнув под него, им всё-таки удалось добраться до улицы Чапаева. Когда уже путь был практически чист, и машина мчалась на всех парах к больнице, вдруг притих раненый в живот.
– Парень, – окликнул его Джапар, – держись, скоро уже будем в больнице! – Но молодой человек уже не подавал признаков жизни. – Не дотянул, – с горечью в голосе и болью в душе произнёс он в сердцах, глубоко сожалея о случившемся, будто во всём была и его вина. До больницы оставалась не более пяти минут езды. Ещё оставался шанс спасти других ребят.
Мурат, находившийся до этого без сознания, пришел в себя и открыл глаза. Всё ему казалось, как в тумане. Над Муратом склонился расплывчатый силуэт врача.
– Джапар, смотри, первый пришел в себя, – сказал хирург, прощупывая пульс раненого.
– Да, глаза открыл, – подтвердил Сабырбеков.
– Надо говорить с ним. Ещё чуть-чуть – и мы будем на месте. Надеюсь, там готовы принять раненых, – предположил Тологон, потом спросил Мурата: – Тебя как зовут?
– Мурат, – с трудом ответил тот.
– Девушка есть? – почему-то спросил его Джапар.
– Есть. Она должна была ждать меня у кинотеатра «Октябрь»… Наверное, ждёт… – едва шевелил Мурат губами. – Позвоните ей, пожалуйста. Скажите, что сегодня… Домой не пойдём… Отменяется…
– Что отменяется? – не понял последние слова Джапар.
– Нас сегодня мама должна была ждать, – слабым голосом сказал Мурат.
– Какой у неё телефон? – приготовился Джапар записать номер, чтобы выполнить просьбу раненого. Мурат с трудом назвал цифры. Потом притих и, превозмогая боль, добавил:
– Салтанат, её зовут Салтанат…
Врач больше не стал утомлять расспросами Мурата, внутренне надеясь, что коллеги успеют вовремя оказать ему хирургическую помощь.
– Что, не дотянул? Через минуту будем на месте, – произнёс Тологон, видя, как Мурат снова закрыл глаза.
– Пока держится. О своей девушке заботится, – с грустью сказал подполковник Сабырбеков. Потом набрал номер, продиктованный Муратом. Почти сразу в трубке прозвучал приятный женский голос:
– Слушаю вас.
– Я военный врач, подполковник Сабырбеков Джапар.
– А что случилось? – испугалась девушка, услышав тревожный голос офицера.
– Как вас зовут? – спросил её подполковник, чтобы убедиться, с тем ли человеком он разговаривает.
– Салтатнат, – назвала своё имя незнакомка.
– Послушайте, Салтатнат, вы только не волнуйтесь. Меня попросил позвонить Мурат.
