Но Александр Андреевич сумел удивить, и все время мы болтали о работе. Он спрашивал о моих планах и идеях, интересовался мнением и высказывал своё.
Так одновременно и странно, и буднично просто общаться с ним на равных. Причем ни разу я не чувствовала себя скованно или в роли раба. Муромский всегда уважительно относился ко мне.
Даже с учетом, так сказать, анамнеза. Но он никогда не лез дальше профессиональных аспектов. Не спрашивал, откуда я. Его не интересовали мои хобби и то, чем его помощница может заниматься вне работы.
Вот такое вот странное общение. Внутри меня трепыхалось необычное чувство. Должно быть, это глупая и ничем не подкреплённая влюблённость. Ведь у меня в жизни впервые появился такой мужчина.
Надёжный, умный, взрослый. Который вот так своеобразно взял мою жизнь в кулачок и теперь направляет по удобному ему пути. Мне этого не хватало, я растерялась.
Конечно же, я млела, а внутри давным-давно валялась в нокауте от умиления и зависти к самой себе. Такой мужик! И мой. Чисто с профессиональной точки зрения.
А пока шеф заговаривал зубы, маршрут нашего путешествия немного изменился. Как всегда, я потеряла бдительность!
Я думала, что сейчас шеф привезёт меня в шикарный ресторан, в котором мы продолжим нашу деловую беседу, но, к моему удивлению, все оказалось иначе. За окном замелькали деревья.
Через полчаса мы вырулили к небольшому домику без надписей.
– Шеф, я же семьсот рублей заплатила. Если вы хотите меня в лесу закопать, то я против.
Муромский ухмыльнулся, вышел из машины и галантно открыл мою дверь. Красота здесь была невероятная. Очень атмосферное и аутентичное место.
Сразу стало понятно, что это ресторанчик на обрыве. Впереди был прекрасный вид на овраг, а вокруг сотни огоньков гирлянд. На входе нас встретил администратор и провёл к уютной кабинке с огромным панорамным окном.
– Ну ладно, беру свои слова обратно. Только времени уже много, я могу обратно в общагу не успеть.
Не то чтобы меня это действительно волновало. Нет. Я бы нашла, где перекантоваться, да просто какой-то странный ужин получался. Романтический, что ли.
– Я, если что, вам рядом с офисом гостиницу сниму на ночь. Если честно, день вышел какой-то очень уж сложный и довольно… Нервный. Не знаю, как вам, Евгения Олеговна, а мне в кои-то веки хочется расслабиться.
Откровение начальника было для меня в новинку. Да и выглядел он действительно немного странно. Одновременно устало и как-то даже отстранённо.
– Я хотела бы ещё раз извиниться. Я правда не думала…
Но он предупреждающе поднял руку, одним лишь взглядом заставив меня замолчать. Мы прошли дальше и устроились в кабинке. Я ждала, что он скажет, но босс предпочёл сперва сделать заказ.
– Мне, пожалуйста, то вино, что я в прошлый раз у вас заказывал. А вы, Евгения Олеговна, что будете?
Я не была фанатской спиртного, но вот сейчас отчего-то решила попробовать. Опустила глаза в винную карту и ничегошеньки не поняла. Кроме цен. Кусачие…
– Можно мне фирменный глинтвейн?
Буду цедить бокал весь вечер, наслаждаясь пряным вкусом.
– Принесите девушке сразу кувшин с подогревом, ладно?
Я хотела было запротестовать, но не успела. Бросила на Муромского гневный взгляд, но тот лишь горько улыбнулся.
– Знаете, Евгения Олеговна. Сегодня я очень хотел отвлечься от странных мыслей, и, благодаря вам, мне все же это удалось. Спасибо. Думаю, вы удивитесь, но каждый раз накануне дня рождения у меня премерзкое настроение. Был бы вам признателен, чтобы вы составили мне кампанию до двенадцати часов, пока этот жуткий день не настанет. Клятвенно обещаю отвезти вас в гостиницу целой и невредимой.
Глава 23. ЖеняОх и зря я согласилась.
Но как можно отказать такому мужчине, который уже снял пиджак и привычно закатал рукава рубашки. Муромский был великолепен. Значит, ему сегодня тридцать восемь?
Пятнадцать лет. Это солидная разница, но разве кого-то она когда волновала? Разве возраст имеет значение?
И снова мысли текли совсем не в ту сторону. Но первые глотки потрясающего глинтвейна растекались по венам, согревая тело и немного дурманя разум.
– Почему вы так не любите день рождение?
Спустя примерно час разговоров о работе тёплое и терпкое вино с тонким привкусом пряностей развязало мне язык. Об этой досадной привычке я знала, но обратной дороги не было.
Мы сидели с шефом, развалившись на удобных диванах, и смотрели на волшебный овраг. Зима почти без снега, казалось бы, должна быть некрасивой. Чёрной и непроглядной после волшебного листопада.
Но здесь все выглядело завораживающе. То ли дело в приглушённым освящении, то ли в ароматах еды и моего глинтвейна. Но о работе говорить больше не хотелось.
Муромский же задумался. За этот час он уже успел влить в себя целую бутылку вина. Его глаза темнели то ли алкоголя, то ли от окружающей нас обстановки, я точно не знала.
– Это связано с детством. Сейчас очень модно прорабатывать такие моменты. Психологи, коучи… Тренинги и марафоны. Возможно, для кого-то это прекрасная тема, но я даже ни разу не пробовал.
Весьма размытый ответ. Я ничего не поняла из того, что он сказал. Только чувствовала, что настроение у мужчины и правда странное. Какое-то немного тёмное, что ли.
Боялась ли я подвыпившего шефа? Скорее нет. Уверена, он не сделал бы мне ничего такого, на что я сама бы не дала согласия. А вот сдержусь ли я, если он этого согласия потребует?
Внезапно плакать захотелось. Всё-таки не стоило мне пить. Да кто я вообще такая, чтобы устоять перед шикарным мужчиной. Вон, за ним очередь выстраивается, и юная помощница исключением не стала.
Пригорюнилась. Крутила в руке бокал, куда начальник регулярно подливал глинтвейн.
– Я ничегошеньки не поняла, шеф. И хватит уже меня спаивать. Я человек к алкоголю непривыкший. Того и гляди до вашего дня рождения не дотяну.
Я бурчала, как старая бабка, когда он в очередной раз потянулся за графином на специальном приспособлении, подогревавшем его. Муромский лишь ухмыльнулся, впрочем, не останавливаясь.
– Боитесь, Попадайло, что покушусь на вашу добродетель?
Его насмешливый тон позабавил. Я откинулась, наслаждаясь видом чересчур красивого мужчины и черневшего леса. Хмыкнула:
– Не боюсь. Вы хоть и странный, но без моего согласия на мою добродетель покушаться не станете. Тем более… Что я уже ответила отказом.
Почему-то после этих слов лицо его сделалось едва ли не кровожадным. Но тут внесли основное блюдо, и накал страстей немного поугас.
Заказывал еду тоже Муромский. Его выбор был восхитителен, и у меня слюни едва ли не на пол стекали. Сперва мы попробовали какой-то тёплый салат.
