- Вот и не нужно.
- Мне так жаль. Ты так сильно любил её.
- А-а. Не правильно, Катя. Я и сейчас её люблю.
Снова всхлипываю, и отчаянно пытаюсь успокоиться.
- Хватит, Катя! Я же не просто так тебе всё это рассказываю. Скажи ты любишь Диму?
- Очень...
- Представь лишь на мгновение, что ты его больше никогда не увидишь. Стоят ли твои обиды упущенных вами дней? Ведь никто из нас не знает, что с собой принесет завтрашний день. Подумай об этом.
Тяжело вздыхаю, и Владимир тут же начинает тихо посмеиваться:
- Знаю, Катя. Мой брат не подарок, он тот ещё упёртый осёл, но ведь он всегда таким был. И если ты позволила ему одеть кольцо себе на палец, с этим придётся мириться. Где твоё кольцо, Катя?
Он отстраняется, строго осматривая мою пустую руку.
- Чёрт, совсем забыла его надеть после съёмок!
- В последнее время ты стала слишком уж часто о нем забывать. Рассказывай, что происходит?
- Не хочу его впутывать во все сплетни, что обо мне ходят в интернете. Хватает того, что на съёмках судачат, будто Дима безумный ревнивец!
- Что за ерунда, - качает головой Владимир. - Думаю, он прекрасно понимал возможные трудности в СМИ, когда решил связать свою жизнь с актрисой. Да и к выдумкам жёлтой прессы он уже привыкший!
- Правда?
- А ты как думаешь, Катя? Да половина его бывших были моделями и актрисами. И далеко не все, кстати, были русскими.
Я вдруг чувствую нехороший укол ревности и скрежещу зубами. Маленький бесёнок на моём плече науськивает меня задать Владимиру вопросы, ответы на которые мне явно не понравятся. С минуту борюсь со своим любопытством, и, разумеется, проигрываю:
- И много их было?
- Не считал, Катя.
Явно ушёл от ответа. Чувствую, что начинаю заводиться, и сама не понимаю из-за чего. Дима не давал мне поводов для ревности, если не считать влюблённой в него сотрудницы Розы. Так зачем я сама себе ищу этот повод?
- И всё же?
- Достаточно, чтобы сбиться со счёту. Впрочем, спрашивай такие вещи у Димы, ещё мне не хватало вас поссорить.
- Мы и так уже в ссоре…
- Всё равно молчу.
Ревниво рычу, вызывая у Владимира улыбку.
- Значит, Резников правду мне говорил! Дима меняет девушек как перчатки.
- И снова поправка - менял. А сейчас он предложил тебе руку и сердце, причём одной единственной, смею заметить. Да и Резников этот что ли лучше? У него самого рыльце в пушку.
- Они, правда, с Димой были лучшими друзьями?
- С кем? С Резниковым? - Владимир удивлённо округляет глаза. - Да они чуть ли не с рождения враждуют. Коле всегда нужно было доказать, что он круче, а Дима его вечно обламывал. Причем не больно-то напрягаясь. Лучшим другом у него всю жизнь был я, Катя. Мы ведь близнецы! Период одинаковых шмоток безмерно сближает...
Невольно улыбаюсь.
- И девушку он у Резникова не уводил?
- Не уводил… - Владимир хитро улыбается. - Ему своих хватало!
- Замечательно! – фырчу я.
- А ты та ещё ревнивица! Не бесись, Катя. Ведь теперь он полностью твой. И в огонь и в воду, как говорится… Вон даже с Гордеевым не побоялся воевать! Это дорогого стоит, верно?
- Наверное…
- Наверное? Катя, поверь мне, если бы хоть одна их его бывших вела себя так же, как сейчас ведёшь себя ты, она бы уже давно была отправлена лесом. Сколько цветов с курьером уехали обратно в магазин? На сколько его звонков ты не ответила? Если Дима не подаёт виду, это не значит, что не переживает! Он ведь однажды чуть не потерял тебя, Катя. Поставь себя на его место…
- Хватит, Вова. Мне теперь с охраной до конца жизни ходить?
- Может и не до конца жизни, но ты ведь ему и дня не дала. Подожди хотя бы, пока Света перебесится!
Вздыхаю, скрестив руки на груди.
- Теперь будешь разговаривать с Димой?
- Только если ты мне покажешь фотографию, где вы с ним в одинаковых костюмчиках, - хихикаю я.
- Тогда пусть и дальше молчит, - раздаётся голос Дмитрия со стороны беседки, и я подскакиваю на месте от неожиданности. – Всё лучше, чем показывать наши детские снимки.
Дыхание перехватывает, как давно он нас слушает? Выглядываю из-за Владимира и чувствую, как горит лицо. Дмитрий стоит, облокотившись о беседку в своей излюбленной позе со скрещенными ногами, руки покоятся в карманах брюк. Взгляд его тёмных глаз медленно скользит по мне, заставляя моё сердце учащенно биться. И как ему это удаётся?
- У него просто слишком много фоток без штанов, Катя. Стесняется. – Подшучивает Владимир, вызывая у брата улыбку.
Засматриваюсь на неё и тут же вспоминаю, что не так давно собиралась сделать Дмитрия самым счастливым человеком на свете. А сама разругалась с ним при первой же появившейся трудности. Невеста из меня конечно так себе!
- На стол уже, наверное, накрыли, - говорит Владимир, поднимаясь с качелей, деликатно оставляя нас наедине. – Подтягивайтесь.
Поднимаюсь следом и робко улыбаюсь Диме.
- Привет.
- Привет, - тихо отвечает он.
- Давно приехал?
- Не очень...
Он не спеша подходит ко мне и волнение в груди нарастает. Мягко касается моей щёки теплой ладонью и привлекает к себе. Я поддаюсь, поднимая к нему лицо. Заглядываю в его прекрасные, ставшие уже такими родными глаза, и тихонько признаюсь:
- Не хочу с тобой больше ругаться...
- Рад это слышать, - выдыхает он и касается губами моих губ. - Я соскучился.
Люблю ощущать его дыхание на своей коже, оно щекочет, словно мягкое пёрышко и вызывает во мне трепет. Тянуть к нему сильнее и углубляю поцелуй, слышу, как учащается наше дыхание, знаю, что нужно идти на ужин, но не могу остановиться. Мы наслаждаемся приятным моментом нашего перемирия и утопаем друг в друге.
И вот впервые за долгое время семья Савицких ужинает в полном составе…
Часть 2. Глава 10
Съёмки второго сезона сериала "Беспокойные сердца" подходят к концу. Громкий успех среди зрителей безоговорочно дал жизнь третьему сезону. Поэтому студия уже ведёт переговоры о продлении контракта со всеми участниками сериала. Ромка и я получаем приличную прибавку к гонорарам, грех жаловаться. И всё-таки на душе неспокойно, забрала контракт и решила сначала посоветоваться с Димой. Учитывая все нехорошие сплетни, что лишь растут с каждым днём, было бы неправильно подписывать хоть что-то без его одобрения.
В последние дни съёмок мы с Ромой не редкий раз задерживались. Вот и сейчас время подходит к десяти часам вечера, а мы только выходим из студии. Уставшие и нервные. Когда мы оказываемся на крыльце, Ромка недовольно оглядывается на Егора и бросает ему:
