- Конечно бабушка! Я быстро.
- И где ты раньше была, Катя, - Татьяна смотрит на меня с нескрываемым восторгом и благодарностью. – Вова ведь никого не хотел слушать после гибели Насти! Даже не разговаривал ни с кем толком. Ты словно стала той, кто вновь связал моих сыновей, и даже не пытайся с этим спорить! Я так счастлива видеть, как Володя вновь находит себя…
- А может быть просто время пришло?
Татьяна качает головой, явно не соглашаясь с моими словами, но говорит мне в угоду:
- Может быть, Катюша. Может быть.
За игрой вечер пролетает незаметно. Из нас получилась вполне сплочённая команда. Был, конечно, не очень удачный момент, когда Владимиру пришлось прыгать на танцевальном коврике на скорость, потому что для Оксаны он оказался великоват. Мы добывали ключ от ларца, и Владимир, бросив на меня убийственный взгляд, заявил, что теперь он объявит бойкот лично мне. Несмотря на угрозу, с заданием он справился на ура, а под конец квеста так разыгрался вместе с Оксаной, что и забыл о том, что больше со мной не разговаривает.
Мы возвращаемся только к восьми часам вечера. Оксана пребывает в восторге и не перестаёт хвалить своего супер папу до тех пор, пока не засыпает в машине. Пока Владимир несёт спящую дочь на руках в дом, он весь светится. В глазах серого усталого неба так ясно искрятся лучики солнца, теплые и светлые. Он не перестаёт подшучивать над всеми, кто попадается нам по пути. Даже вгоняет в ступор родного отца, который по своему обыкновению проводит вечернее время в саду.
- Ты останешься на ужин? – спрашивает меня Владимир. – Дима скоро приедет…
- Нет, - обиженно фыркаю я.
- Тогда подожди меня, я отвезу.
- Возможно, ты забыл, у меня теперь есть своя собственная нянька! – киваю на Егора, который моментально смущается и отворачивается. – Меня есть, кому довезти до дома.
- Перестань, - Владимир начинает хмуриться. – Ведёте себя оба как дети!
- Скажи это своему брату, не мне.
- Если Дима приставил к тебе Егора, значит в этом действительно есть необходимость! В конце концов, парень-то тут совершенно не причём, перестань его постоянно задевать!
Отворачиваюсь, ощущая всю справедливость замечания, но всё равно дуюсь. Кожа на спине вдруг покрывается мурашками, я вижу перед собой строгий изучающий взгляд Александра. И моментально отвожу глаза в небо, обхватывая себя руками, словно защищаясь, и стараюсь больше не привлекать к себе внимание. Но даже в тот мимолетный момент, когда встретились наши взгляды, могу поклясться - в этом всегда холодном и надменном лице что-то поменялось. Отец Дмитрия смотрел на меня строго, но с уважением…
- Подожди меня, поговорим, - вздыхает Владимир и скрывается за дверью.
Слышу жужжание инвалидной коляски и вся сжимаюсь. Обычно во время моего пребывания в доме Дмитрия, его отец полностью игнорирует моё присутствие. Так почему же сейчас едет прямиком ко мне? Может решил, что я охмуряю его второго сына, потому что с первым в ссоре? Господи, только этого не хватало.
- Добрый вечер, - раздаётся его размеренный низкий голос.
Я вздрагиваю, словно меня током стукнуло и бросаю на него быстрый взгляд.
- Добрый…
- Останьтесь сегодня на ужин, Катерина. Я буду вам очень признателен.
Так и застываю с открытым ртом. Тупо киваю, понимая, что молчание затягивается, и встречаю его чуть неровную улыбку.
- Спасибо, - благодарит он и уезжает, оставив меня в замешательстве.
Мне улыбнулся сам Александр Савицкий! Будет что рассказать детям!
Владимир уводит меня в сад ровно пятью минутами позже. Мы садимся на большие качели, рядом с беседкой где много времени любил проводить Александр, и невольно ёжимся от внезапного порыва ветра. Деревьев вокруг не много, листья на них пожелтели и частично осыпались. И всё-таки сад кажется очень чистым, ухоженным, с зелёным не по сезону газоном.
- Мы с Настей знали друг друга с детства, - тихо говорит Владимир, поднимая взор на серое, затянутое тучами небо. - Дима не говорил тебе?
Я отрицательно мотаю головой, поджимая губы. С тех пор, как я лучше узнала Владимира, не смею даже заикаться о Насте.
- Сколько себя помню, я всегда любил её. Мы были вместе с тех пор, как новенькую девочку подсадили ко мне за парту в пятом классе. Такую тихую, маленькую и хрупкую. Тогда она робко улыбнулась мне и сказала: "Привет, я Настя". Она говорила странно, не как все одноклассники, в её речи был сильный иностранный акцент. Почему-то я её испугался, даже не ответил тогда на приветствие. Позже узнал, что Настя родилась в Англии, у неё была русская мать, отец англичанин. Родители развелись, мать вернулась вместе с дочерью в родные края. Ей было не просто адаптироваться, хоть она и знала русский язык, я замечал, что она писала сочинения сначала на английском, потом уже переводила на русский. На русском писала плохо, с ошибками. Особенно была слаба в падежах. Настю быстро задразнили, признаюсь, я так боялся, что кто-то поймёт мою к ней симпатию, что тоже дразнил. Мы с Димой даже подрались из-за этого. Он не дал одноклассникам приставать к ней, взял под свою опеку. Дима пользовался авторитетом среди сверстников, был прирожденным лидером, никогда никого не боялся, всегда защищал девчонок и, наверное, поэтому они все поголовно сходили по нему с ума. Я тогда подумал, что и Настя сойдёт. Быстро взял ситуацию в свои руки, стал помогать ей с уроками после занятий, объяснял всё, что она пропустила в нашей грамматике, и каждый день провожал до дома. А через два года впервые поцеловал. Мы никогда не разлучались. Закончив гимназию, нас с Димой оправили учиться в Англию. Настя поехала со мной, даже поступила на тот же факультет. Она стала для меня смыслом жизни, а я - для неё. Когда окончили институт – поженились. Через год у нас появилась Оксана, а ещё через два моего смысла жизни не стало. - Голос Владимира дрогнул и стих на мгновение. - За неделю до того, как Настя погибла, мы поругались. Она обиделась, что я не смог присутствовать на последнем скрининге и не разговаривала со мной. А я ничего не предпринял. Решил перебесится и остынет. Даже не проводил её перед поездкой, дурак. Сейчас, оглядываясь назад в прошлое, я бы всё отдал, чтобы вернуть себе хотя бы эту неделю, Катя. Всё что угодно... Променял бы свою жизнь за её! В отличие от меня, она бы справилась, не скатилась на самое дно. Потому что всегда была сильной, а я нет...
Он смолкает, закрывая глаза. Слышу его тяжёлый выдох и тихонько шмыгаю носом. Всем своим существом чувствую его безграничную боль. Она пробирает меня до костей, вызывает дрожь и давит из меня слёзы. Отворачиваюсь и украдкой вытираю щёки.
- Вот смотрю на вас с Димой и думаю, что вы два дурака. Совсем не умеете ценить время. Как впрочем и все. Ведь мы все думаем, что будем жить вечно! - Владимир обнимает меня за плечо, прижимая к себе. - Опять ты ревёшь, Катя. Ну что за наказание!
- Не реву я, - возражаю сквозь слёзы.
