Часть 2. Глава 1Перед моими глазами простирается огромное красивое лазурное небо с перистыми облаками. Ярко светит солнце, заставляя меня щурить глаза, но, не смотря на это, я счастлива. Оглядываясь, я понимаю, что нахожусь в пышном цветущем саду. Где-то вдали поют птицы, от чего на душе становится по-детски радостно. Я сижу под одной из цветущих яблонь, непроизвольно улыбаясь. Такой счастливой и беззаботной я себя ощущала только рядом с отцом. Но где я? Мне кажется знакомым это место, но в то же время я уверена, что нахожусь тут впервые.
Где-то вдалеке вижу силуэт высокого широкоплечего человека. Он машет мне рукой и стремится ко мне. Я хочу прищуриться и разглядеть его лицо, но ничего не получается. Я в момент понимаю, что больше не могу пошевелиться. Наступает неприятное чувство незащищенности, и позитивное настроение в момент рассеивается. Человек приближается всё ближе и я, наконец, вижу мягкие и добрые очертания его лица. Ко мне спешит отец, радостно мне улыбаясь. Его изрядно подросшая чёлка развивается от порывов быстрого но плавного шага, а яркие изумрудные глаза искрятся счастьем.
- Котёнок мой, - ласково окликает он. – Не могу поверить, что ты стала такой взрослой и красивой!
Я не могу ответить, не могу даже улыбнуться ему в ответ. Он настороженно застывает. Его заботливый мягкий взгляд скользит по моему обездвиженному телу. Я ощущаю этот взгляд, он будто гладит меня.
- Так ты собралась ко мне, глупенькая? – он наклоняется, боль сквозит в его голосе, берёт мою руку и сильно трёт её ладонями. – Нет, дорогая. Ты же у меня такая сильная! Я хочу увидеть своих внуков.
Подул прохладный ветер, а лазурное небо стало немного темнеть. Погода будто менялась от моего настроения. Рука, что была в мягких словно пёрышко пальцах моего отца, слегка шевельнулась, и его губы озарила ободряющая улыбка.
- Я понимаю, дорогая, тебе станет больно, но ты справишься. Ты справлялась и не с таким, верно? Знай, я люблю тебя и всегда рядом!
Он нежно коснулся второй руки и стал растирать её. Я не понимала, почему его руки настолько необычны. Слишком мягкие, будто плюшевые. Мои губы, наконец, поддаются и дарят ему любящую улыбку. Я хочу сказать, как скучаю по нему, как мне хочется остаться с ним, но он не даёт:
- Нет-нет, моя радость. Теперь уходи!
Он неожиданно резко толкает меня в грудь. Мне больно так сильно, что невозможно дышать. Я падаю в темноту, словно в бездонную бездну. Моё тело кружится в воронке огромного смерча. Хочу выбраться, потому что мне нечем дышать.
- У нас тут полный набор... Черепно-мозговая. Многочисленные переломы рёбер с пневмотораксом. Переломы верхней и нижней правых конечностей. Нужна рентгенография...
- Не была пристёгнута?
- Нет...
- Внутренние кровоизлияния?
Я дышу мелко и часто, задыхаясь в плену смерча, но у меня нет сил бороться и выбраться. Всё тело словно разрывается на мелкие кусочки. Боль пронзает каждую клеточку. И снова все исчезает в кромешной тьме. Так лучше, чем задыхаться.
Но покой не вечен, к сожалению. Боль возвращается. А вместе с ней едва уловимые звуки, похожие на монотонный тихий гул. Он то усиливается, то совсем стихает. А с каждым разом боль пронзает все сильнее и сильнее... И снова все исчезает, темнота и спокойствие...
Мне хорошо, когда я наконец-то выбираюсь из бесконечного круговорота. Чувствую спокойствие и умиротворение, а что главное - мягкую поверхность под своим ещё невесомым телом. Слышу знакомый гул, он становится всё отчетливее, и вот я уже осознаю, что это монотонный импульсивный писк. Писк чего? Слышу голоса. Мужские. Но не разбираю слов. Я в смятении до тех пор, пока не признаю один из голосов. Это самый прекрасный, самый родной голос - радость для моих ушей. Не смотря на всю свою красоту и уникальность, голос пропитан болью и переживанием. Сердце сжимается, я прислушиваюсь, но ничего не понимаю. Словно я внутри водяного купола, а мужчины снаружи.
Силы иссякли, всё вокруг меркнет...
- Состояние стабилизировалось, нет причин для беспокойства. - Спокойный низкий голос мужчины врывается в моё сознание.
- Тем не менее, она уже два дня не приходит в сознание. - Слышу убитый голос Дмитрия.
- Поверьте, с такими травмами, как у моей пациентки, так даже лучше. Всему своё время, наберитесь терпения.
Я пытаюсь открыть глаза, но всё так же не могу пошевелиться. Как его успокоить? Сказать, что мне не больно, и я безумно рада слышать его голос.
Стук в дверь и робкие, несмелые слова ещё одного мужчины едва слышны:
- Дмитрий Александрович, там следователь Николенко.
- Подождёт... - бросает Дмитрий угрюмо.
- Боюсь, он настаивает. Просил передать, что это касается записи с видео-регистратора. Им удалось восстановить данные карты памяти.
Наступает тишина, мне начинает казаться, что я снова провалилась в привычную темноту, но тут звучит голос доктора:
- Сходите, - просит он. - У нас всё равно будет время процедур, и вам присутствовать не разрешено.
Я чувствую холодок на левой руке и только сейчас понимаю, что Дмитрий всё это время сжимал прохладные пальцы моей руки. Но теперь она осиротела и мёрзла без его тепла.
- Хорошо... - всё тем же безжизненным голосом вымолвил он. - Георгий Станиславович... держите меня в курсе.
- Даже не сомневайтесь...
Меня снова выталкивает в темноту, я отчаянно рвусь обратно. Хочу вернуться к Диме, но не знаю, как сделать это. Тишина! Тишина! Звенящая и бесконечная!
Снова боль. Раздирающая и жгучая. Болит вся правая часть тела. Монотонный писк слышится отдаленно и тихо, а вместе с ним неясный и мягкий шёпот.
- Не мучай меня больше, моя девочка... очнись, прошу тебя...
Левая рука снова согрета его ладонью. От осознания, что Дмитрий снова рядом, мне становится легче. Темнота постепенно рассеивается...
- Ох, любимая моя, как же я мог оставить тебя одну! Как мог так сглупить? Господи, Катя, я так виноват! Не наказывай меня больше, чем я уже наказан! Вернись ко мне, не оставляй... Мы совсем ещё не были вместе...
Как же это сделать? Как открыть глаза? Мысли не успевают укорениться в моём сознании, как всё снова исчезает. Нет! Он говорит со мной с такой безутешной мольбой, а я снова бросаю его!
Ощущение резкого падения настолько реально, что я невольно вздрагиваю и с трезвой ясностью ощущаю мягкую кровать под собой. На этот раз попытка открыть глаза почти успешна. Тяжелые веки приоткрываются на долю секунды. Глаза режет от яркого света, и я вновь их закрываю. Слышу, как тихонько приоткрылась дверь.
- Дмитрий Александрович, здесь Гордеев.
