первая половина приведенного текста до слов τῶν τυχόντων имеет для себя параллельное чтение в толковании Оригена на Матфея. Что же касается второй половины рассматриваемого текста, то заключающуюся в нем речь легко можно объяснить в смысле учения о превосходстве Иисуса Христа над тварью по человечеству. На это уполномочивает как весь текст этого места, представляющий собою почти буквальную передачу слов Апостола о превосходстве прославленной человеческой природы Христа над всеми небесными Силами (Еф. 1:21), так и особенно последние слова этого текста: οὐσίᾳ καὶ πρεσβείᾳ καὶ δυνάμει καὶ θειότητι (ἔμψυχος γὰρ ἔστι λόγος) [по сущности, главенству, силе и божеству (ибо Слово одушевлено)]. Если бы речь шла об Иисусе Христе как о Боге, то в последнем выражении не было бы слова πρεσβείᾳ – вместо θειότητι было бы, вероятно, употреблено слово δυνάμει [силой], и самое это слово исключило бы собою слово οὐσία [сущность], как излишнее в этом случае; далее – нелепым было бы замечание ἔμψυχος γὰρ ἔστι λόγος [ибо Слово одушевлено], между тем как в речи о человечестве Христа оно имеет тот смысл, что и Христова природа по человечеству ниже природы Божеской, как οὐσία ἔμψυχος [сущность одушевленная], а не πνευματικός [духовная], вопреки утверждению Гераклеона, говорившего, что даже у поклоняющихся Богу природа должна быть одна с природой Бога, то есть духовной – πνεῦμα [дух].
1465
Свт. Афанасий Великий. О Дион., 4.
1466
Ποίημα καὶ γενητὸν εἶναι τὸν Υἱὸν τοῦ Θεοῦ μήτε δὲ φύσει ἴδιον, ἀλλὰ ξένον κατ’ οὐδίαν αὐτὸν εἶναι τοῦ Πατρὸς. ὤσπερ ἐστὶν ὁ γεωργὸς πρὸς τὴν ἄμπελον καὶ ὁ ναυτηγὸς πρὸς τὸ σκάφος· καὶ γὰρ ὡς ποίημα ὣν, οὐκ ἦν πρὶν γένηται (PG. T. 25. Col. 485); рус. пер.: Свт. Афанасий Великий. О Дион., 4.
1467
Μὴ παρ’ ἑαυτοῦ ὁ Υἱὸς, ἀλλ’ ἐκ Πατρὸς ἔχει τὸ εἶναι (PG. T. 25. Col. 501; рус. пер.: Свт. Афанасий Великий. О Дион., 15).
1468
Св. Афанасий склонен был объяснять резкие и неточные выражения Дионисия в смысле учения его о человечестве Иисуса Христа (см.: Свт. Афанасий Великий. О Дион., 9; ср.: Он же. О Дион., 7; 12; 20; Он же. О Ник. Соб., 25); но такое объяснение приложимо ко всем местам сочинений св. Дионисия.
1469
См.: Свт. Афанасий Великий. О Дион., 21.
1470
См.: Там же. 14.
1471
См.: Там же.
1472
Подлинный текст отрывков этого сочинения можно читать в: PG. T. 5 (Paris, 1844).
1473
См.: Свт. Афанасий Великий. О Дион., 19.
1474
См.: Там же. 14.
1475
См.: Там же. 21.
1476
См.: Там же. 20–21.
1477
См.: Там же. 15.
1478
См.: Свт. Афанасий Великий. О Дион., 15.
1479
См.: Там же. 28.
1480
См.: Свт. Афанасий Великий. О Ник. Соб., 25.
1481
См.: Свт. Афанасий Великий. О Дион., 23.
1482
Свт. Афанасий Великий. О Дион., 23.
1483
См.: Там же. 18.
1484
Там же.
1485
См.: Там же. 16.
1486
См.: Там же. 17.
1487
Ср.: Свт. Василий Великий. О Святом Духе, 29 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 1. С. 160.
1488
Оно приводится в трудах св. Епифания [Кипрского] (Панарион, 69, 6, 8), у [блж.] Феодорита [Кирского] (Церковная история I, 4).
1489
Сохранилось у Епифания (Панарион 69, 7, 8), [св.] Афанасия (Посл. соб. Арим., 16) и Сократа (Церковная история I, 6).
1490
Существенное содержание этого произведения передано св. Афанасием в «Слове против ариан» (Прот. ар. I, 1, 5, 6, 9; Посл. соб. Арим., 15; О Ник. Соб., 15). О «Фалиях» можно читать у Сократа в «Церковной истории» (I, 4).
1491
См.: Свт. Афанасий Великий. О Дион., 23.
1492
См.: Свт. Афанасий Великий. Посл. соб. Арим. Ср.: Он же. Прот. ар. I; Он же. Окр. к еп.
1493
См.: Свт. Афанасий Великий. О Дион.
1494
См.: Свт. Афанасий Великий. Посл. соб. Арим.
1495
Точнее – «безначальным Началом». – Ред.
1496
Всматриваясь внимательно в учение Ария, мы видим, что он мыслил «нерожденность» признаком существа Божия и смешал понятия рождения и творения. На основании этой ошибки он выступил с учением о том, что Нерожденный есть верховная причина всего, вне которой первоначально было абсолютное ничто, а Рожденный, как якобы чуждый Божией сущности, по природе не Бог, а бытие конечное, условное, временное, – тварь. Рождение, как внутренний акт Божеского существа, для Ария немыслимо.
1497
См.: Свт. Афанасий Великий. О Ник. Соб., 15. При обозначении начала бытия Сына Божия ариане избегали выражения «во времени», потому что время, по их понятиям, само получило начало с происхождением прочих тварей, а Сын Божий имел бытие еще прежде их, прежде времени. Очевидно, Арий представлял между вечностью и временем еще какое-то среднее состояние, более близкое к вечности. Быть может, первоначально он, как и все согласные с ним в этом случае, просто только не различал начало как принцип причинности и начало как первое основание бытия, как точка отправления, – и, отрицая безначальность Сына в смысле независимости от причины или нерожденность, пришел к мысли о том, что Сын не совечен Богу Отцу. Мы думаем, что формулой ἦν ποτὲ, ὅτε οὐκ ἦν Арий утверждал мысль о случайности Сына Божия в
