Я села на ноги Клока сверху и взялась за ступню. Клок шумно выдохнул. Я легонько покрутила большой палец. Клок всхлипнул и хохотнул.
— Так что, был план? — я снова крутанула палец. Слегка. Как ключ в моторе.
— Не было… Ну ладно, ладно, был! — у Клока от смеха выступили слезы.
Я подняла взгляд. Ну и как теперь вызнать у него подробности?
— Попробуй угадать! — крикнул Маркус, сложив рупором руки.
— Ты собирался захватить власть прямо здесь, на празднике? Перед Хараоке? — я выпустила палец, а потом снова схватилась за него, как за куст молодой картошки. Клок взвыл от смеха.
— Хорошо, хорошо… Здесь…
— Ты собирался применить шантаж? — спросила я, взявшись за оба пальца сразу. Времени оставалось меньше минуты.
— Собирался… — Клок хрюкнул так, что оросил меня слезами.
— Ты собирался шантажировать Кими? Женой? Пярнасихой?
— Нет, — хихикнул Клок. — Ну ладно, ладно… Со… Соба…
Он залился смехом так, что пришлось дать ему отдышаться. Я же хочу, чтобы он признался, а не задохнулся! Оставалось двадцать секунд.
— Собака? — догадалась я.
— Собака, — Клок со всхлипом глотнул воздуха. — Похи… Хи-хи-хи…
— Ты хотел похитить собаку? И угрожать, что убьешь ее, если Кими не откажется бороться за звание глав-атамана?
— Да, — выдохнул Клок.
— Признаешься?
— Нет, — хихикнул Клок. — Ладно, ладно, признаюсь.
Прозвенел гонг. Я встала на ноги. Клок остался лежать, переводя дух. Судьи шептались, сдвинув головы.
— Первый раунд, нападающий номер два побеждает. Пять баллов Вилье-Туули Вайнисто, — объявил ведущий, и разбойники снова принялись орать.
Марту Чарован так просто было не пронять. Это я осознала в самом начале второго раунда, когда настала моя очередь щекотать. Марта, как и ее сестра, была на редкость сухой и тощей, с кожей, напоминающей на ощупь бумагу. Мои прикосновения могли причинить ей только боль. Ну правильно, они же близняшки. Если все детство живешь бок о бок с кем-то таким же мерзким и упрямым, как ты сам, волей-неволей научишься ничего не чувствовать.
Когда мои две минуты истекли, я испытала едва ли не большее облегчение, чем Марта. В последнюю минуту мне казалось, что я не могу даже схватиться за нее как следует — ладони начинали соскальзывать. Я была вся в поту от жары, от отчаяния, от тщетных усилий.
На Марту с устрашающим воплем набросился Клок. Группа жилеточников в первом ряду взвыла в знак поддержки. Если у Марты удастся выпытать признание, в разбойном мире произойдет переворот. Хели рассказывала, что старый Пярнанен провел последние годы в больнице, в лежачем отделении. Но что, если правившего более тридцати лет атамана на самом деле отравили? Одно только предположение об этом бросало тень на все нынешние соревнования. До этого Чарованы и Пярнанены были на короткой ноге и даже дружили против Разбойниковых. Но если подтвердится, что старикан умер не своей смертью, всякие связи между Пярнаненами и отравителями немедленно оборвутся, прежние союзники станут врагами.
— Вот же диковина, — крякнул Клок. Он пытался щекотать Марте бока, пятки, уши, пощекотал под подбородком… Никакой реакции. Ни звука. На мате лежала мумия с торжествующей улыбкой. Больше того, она даже зевнула!
Мы с Клоком объединили усилия, но результат остался прежним. Хели говорила, что слабые места есть у всех. У всех, кроме Марты Чарован. Спустя минуту гонг возвестил наше поражение.
— Ну не думай, мы этого так не оставим, — рявкнул Клок. — Если это правда, вы за это поплатитесь. С Пярнаненами шутки плохи!
Жилетки попытались поднять командный дух, но их безжалостно прервало объявление ведущего:
— Второй раунд, побеждает защита. Пять очков в пользу Марты Чарован.
К началу моей защиты количество очков у нас с Мартой было равным. В свете последующей битвы это не предвещало ничего хорошего. Я стояла на пороге вожделенной победы, но понятия не имела, как переживу этот раунд. Марта Чарован зловеще улыбнулась и протянула ко мне когтистые лапы. Меня снова прошибло потом. Пот струился по спине ручьями, футболка отяжелела от влаги, там, где я сидела, образовалась лужица. Прозвенел гонг, возвещая начало раунда.
— Мне ничего не известно о местонахождении Трактата Квиста, — проговорила я в соответствии с правилами и со всей укоризной, на какую только была способна. Какой Трактат, если я о существовании самого Квиста узнала пару недель назад?
Я плюхнулась на мат. Он оказался довольно твердым. Пять минут. Триста секунд. Да неужели не продержусь?
Клоку выпало щекотать первым, и он решил расквитаться со мной по полной. Дождавшись знака от судьи, он бросился искать слабые места на животе, но едва прикоснувшись к моей футболке, скривился:
— Да ты мокрая как мышь, небось, помираешь от страха! Может, бросим сразу? Сдаешься?
Я помотала головой. У Клока на лбу было написано: это же всего лишь маленькая девочка, защекотать ее до смерти — раз плюнуть! Я зажмурилась и представила, что меня щекочет не Клок, а Ванамо — с гофрированными хвостиками, сбрызнутыми блестящим лаком, и наклейками на ногтях. Это, кстати, помогло. Я перестала бояться, а наоборот, разозлилась. Сколько лет подряд Ванамо щипала меня, щекотала и тыкала! Хочешь признания? Не дождешься!
— Расскажи дяде Клоку, где вы спрятали эту книжку? — Клок щекотал мне подмышки. — Я же знаю, что она у вас. Вам, Разбойниковым, всегда везет: стоит Бешеному Карло опустить свой толстый зад на какую-нибудь кочку, под ним тут же оказывается кило золота!
Клок перешел было к ступням, но снова скривился:
— Фу, какая же ты скользкая! И не ухватить тебя толком.
После пары неудачных попыток он взревел:
— А ну брось потеть!
Гонг прозвенел в знак того, что Клоку так и не удалось склонить удачу на свою сторону.
Надо мной нависла Марта Чарован — кудрявый телефонный столб со злобными глазами. Она сложила руки в «замочек наизнанку» и похрустела суставами: мол, сейчас приступим. Я снова закрыла глаза. Ванамо Вайнисто. Это всего лишь Ванамо.
Ударил гонг, и Марта первым делом испытала на мне уже известную ушную тактику. Ну и зря.
— Спасибо, что почистила мне уши, — заметила я с довольным видом. — Я не мыла их с прошлого лета, там небось полно серы.
— Фу! — Марта попыталась вытереть пальцы о штаны. — Мерзкая тварь!
— Ага, это я, — согласилась я.
Чего только Марта не вытворяла со мной за отведенное ей время. Сначала она вцепилась мне в лодыжку и чересчур резко ее вывернула. Судья сделал ей предупреждение. Марта попыталась пощекотать мне ступни, но они выскользнули и из ее рук. В конце концов, утратив терпение, она в бессильной злобе пнула меня в бок, поскользнулась, потеряла равновесие и обрушилась на мат.
