лодке. Звонкий голос Эмотан раздавался повсюду. Казалось, будто девочка находилась во всех частях корабля одновременно. Только что она вертелась на палубе, вот ее черная курчавая головка свесилась над бушпритом, не прошло и мгновения, как девочка уже раскачивалась на рее марса.
— Ну и юла, — удивлялись матросы. Их грубые лица теплели, а обветренные губы раздвигались в улыбке. Моряки учили Эмотан говорить по-португальски и радовались ее успехам.
Чтобы отблагодарить своих учителей и доставить им удовольствие, черная девочка по вечерам пела для них свои странные песни про разноцветные звезды.
Есть голубая звезда на небе,
прекрасная, как цветок…
— высоко выводила она тоненьким голосом.
Моряки слушали, кивали головой и хлопали в ладоши, поощряя маленькую певицу.
Особенно привязался к Эмотан корабельный лекарь Сауд. У старого араба не было семьи, и неожиданно для себя он почувствовал отцовскую нежность к этой девочке, чужой ему по крови и воспитанию. Он рассказывал ей сказки, у которых не было конца, о царице Шахеразаде, о морских чудовищах, о могущественных джиннах, умеющих за ночь построить огромный дворец. Эмотан с трудом следила за сложным повествованием, но, боясь огорчить доброго Са-уда, делала вид, что слушает его внимательно и понимает каждое слово.
Так прошло пять ничем не потревоженных дней.
На исходе шестого вахтенный заметил на горизонте парус. Это был первый корабль, встреченный «Санта-Инес» в океане. Сикейра тотчас приказал команде готовиться к бою. Любой корабль в открытых водах мог оказаться пиратским. А попасть в руки морских разбойников — означало не только потерять корабль и содержимое трюмов, но и лишиться свободы: из работорговцев превратиться в рабов.
Матросы схватили мечи и копья, артиллеристы расположились около бомбард. Сикейра, сжимая в руках аркебузу, пристально вглядывался в даль. Парус рос, приближался. Вот уже отчетливо стали видны очертания галеаса, оснащенного двумя рядами весел. Галеас явно гнался за каравеллой, весла двигались с такой быстротой, что вода бурлила и вскипала под носом корабля. Треугольные паруса галеаса, украшенные характерными полосами, свидетельствовали о том, что корабль принадлежал туркам. Худшей встречи невозможно было представить — ведь турки были самыми отчаянными разбойниками моря.
Турецкий корабль, нагнав каравеллу, подошел к ней с наветренной стороны и сразу дал залп пятью каменными ядрами, убившими двух матросов и ранившими боцмана. По взмаху руки Сикейры с борта «Санта-Инес» раздались ответные выстрелы. Каменные ядра и начиненные порохом горшки посыпались на пиратский корабль. На галеасе раздались громкие крики и звон колоколов. Бомбарды пиратов взревели, выплюнув новую порцию снарядов. Каравелла ответила тем же.
Последовавшие один за другим орудийные залпы заглушили рокот моря, но не боевой клич португальцев. «Сантьяго! Сантьяго!» — кричали матросы. Сикейра посылал выстрел за выстрелом. Ответом на его меткие пули были предсмертные крики и стоны.
— Не ждать пощады и не знать пощады! — кричал капитан, перезаряжая аркебузу. — Драться не на жизнь, а на смерть!
Матросы понимали, какая участь ждет их в случае проигранного сражения. Каждый дрался за пятерых. Израсходовав запас пороха, турки бросили на борт «Санта-Инес» два абордажных крюка и притянули каравеллу к своим носовым шлюзам.
— Иншалла! Смерть гяурам! — орали пираты.
Бросая на ходу камни, копья и дротики, они лавиной посыпались на палубу «Санта-Инес». Турок было значительно больше, чем защитников каравеллы. Португальцы не сдавались. «Сантьяго! Сантьяго!» — кричали они, отчаянно отстаивая каждую пядь палубы своего корабля. Но турки, свирепо работая кривыми саблями, теснили их к кормовой части. В смертельном страхе Сикейра взглянул на море. Оно было тихо и ласково. Равнодушные волны, золотясь в лучах заходящего солнца, лениво бились о борты сцепленных крючьями кораблей. Ни одного паруса не было видно в безбрежной дали. Надежды на спасение тоже не было…
Помощь пришла, откуда ее не ждали. Сквозь шум битвы услышал Сикейра властно звучащий голос Асоро. Обернувшись, он увидел, как мальчик схватил выпавший из чьих-то рук меч и кинулся в гущу сражения. Словно бы ожидая этого мгновения, шестеро чернокожих заработали тяжелыми палицами, дробя ими головы турецких пиратов. Португальцы ободрились при виде подоспевшего подкрепления и с удвоенной яростью обрушились на противника.
— Диего, — крикнул Сикейра, безуспешно пытаясь оттеснить Асоро от сражающихся, — убери мальчишку! Спрячь его в трюм.
Но остановить Асоро было невозможно, ведь он участвовал в настоящем бою, первом в его жизни. Держа двумя руками тяжелый меч, он бросался в самые опасные места, его меткие удары спасли в этот день жизнь нескольким португальцам. Двое африканцев, с двух сторон прикрывая сына обба, отражали направленное на него оружие. Они делали это так ловко, что увлеченный боем Асоро не замечал оказываемой ему помощи.
— Гоу! — кричал он, нанося очередной удар.
— Гоу! Гоу! — подхватывали африканцы.
— Сантьяго! Бей неверных! — чувствуя приближающуюся победу, орали португальцы.
Турки начали отступать к кормовой надстройке. Чтобы спастись от португальских мечей и африканских палиц, они попытались вернуться на свой корабль. Но галеас горел, подожженный со всех сторон пороховыми снарядами. В ужасе пираты бросили оружие и принялись молить о пощаде. Сикейра приказал в плен никого не брать. Оставшихся в живых турок португальцы побросали в море. Раненый боцман с помощью матросов снял абордажные крюки, и «Санта-Ииес» отошла от пылающего корабля.
Солнце зашло, но черное небо озарял столб огня. В его кровавом свете были видны барахтающиеся в воде люди. Их скоро поглотит морская пучина. Диего, ненавидевший любое проявление жестокости, с ужасом смотрел на бесплодные попытки спастись обреченных на смерть людей.
Бой закончился. Матросы, завернув убитых в парусину, привязывали к их телам камни.
Асоро, гордый своим вмешательством, обеспечившим исход битвы, с деланным безразличием обтирал окровавленный меч. Сикейра считал потери в команде. Сауд перевязывал раненых. А Диего все не мог оторвать глаз от тонущих турок.
— Сеньор капитан, — услышал он возле себя голос араба, — на палубе двое раненых. Они молят тебя о пощаде, обещая раскрыть важную тайну.
— Допроси их, — приказал Сикейра.
— За это ты должен обещать сохранить им жизнь.
— Никаких обещаний разбойникам. Если будут упорствовать, я велю подвергнуть их пыткам.
— Сеньор, — шагнул вперед Диего, — не убивайте этих людей. Они достаточно наказаны, к тому же, сохранив им жизнь, вы сможете продать их.
Слово «продать» смягчило сердце капитана.
— Ладно, — сказал он. — Сегодня вы оба храбро сражались, и я удовлетворю вашу просьбу. Можете обещать им жизнь, но не свободу.
Разговор Сауда с пленными был недолог. Он допросил каждого в отдельности и убедился, что турки не лгут, так как их показания полностью совпадали.
Вот что узнал Сауд.
Когда в
