Узник письменного стола
То, что он сделал для истории, я сделаю для географии!
Жюль Верн, после знакомства с Александром Дюма
В средневековой Европе морские порты располагали преимущественно не на самом побережье, а на реках, невдалеке от устья. Чтоб викинги нападали не так внезапно. Вот и портовый город Нант находится в 56 километрах от устья реки Луары. Для мировой литературы это имело решающее значение, потому что именно в Нанте родился основоположник научно-фантастической и приключенческой литературы Жюль Верн. Но писателем он поначалу становиться не собирался. В старших классах убежал из дому и нанялся юнгой на отходящую из порта Нант в Индию шхуну.
За то время, пока корабль преодолел расстояние до выхода в Бискайский залив, родители обнаружили пропажу, с пристрастием допросили младшего брата и успели домчаться на пароходе до лоцманской станции в устье реки и перехватить беглеца. Юный Жюль дал слово испуганной матери и строгому отцу, что он никогда не пойдет в море.
Нужно было становиться юристом и продолжать учебу в Париже. А в Париже – театр. А денег отец шлет мало, чтобы сын не подвергал себя столичным соблазнам. У Жюля с товарищем был один фрак на двоих, и они экономили на завтраках, чтобы смотреть представления хотя бы с галерки, так что первые написанные Жюлем произведения были пьесами. Одна из них, историческая, понравилась Александру Дюма, и он даже поставил ее в своем театре. Пьеса выдержала двенадцать представлений. Жюль Верн написал отцу извинительное письмо, что лучше со временем стать хорошим литератором, чем, это ему уже ясно, плохим адвокатом, и устроился секретарем в один из парижских театров.
Александр Дюма был фабрикант. Его фабрика выпускала исторические романы. Сам прославленный Дюма уже только выбирал эпоху, намечал план романа, ставил техническое задание и давал дорогу молодым. В Жюля Верна он поверил, но на фабрику свою не взял. Слишком уж фантазер.
Жюль Верн стал писать для семейного журнала, рассчитанного как на родителей, так и на их детей, лозунгом которого было «Развлекая, просвещай». Под этим же лозунгом можно разместить и все три полки романов Жюля Верна.
Первые романы Жюля Верна публика приняла с восторгом, и воодушевленный издатель Этцель заключил с ним договор на все последующие. Жюль Верн остепенился. Он уже не делил фрак на двоих с товарищем. Женился, переехал в загородный дом, завел яхту. Только вот был в договоре пункт, которым Жюль Верн обязался писать не меньше одного романа страниц на пятьсот в год. Приходилось попотеть за письменным столом. Каждый день – несколько десятков страниц текста. И не до яхты уже. Он стал заложником своего письменного стола.
Жюль Верн иронизировал над создавшимся положением. Во многих его романах есть «кабинетный путешественник». Скажем, Паганель в «Детях капитана Гранта». Он знает из книг все, что находится на тридцать седьмой параллели южной широты, но не способен без путаницы сесть на паром, идущий из Англии во Францию, и отправляется в кругосветку. Это – автошарж Жюля Верна, вынужденного путешествовать вокруг света за восемьдесят дней только по картам и справочникам. Герой-ученый, всезнайка, ходячая энциклопедия и эксцентричный человек действительно есть в каждом романе Жюля Верна. В «Путешествиях и приключениях капитана Гаттераса» это доктор Клоубонни, неунывающий сангвиник, бодряк, изобретатель, кладезь знаний о полярных экспедициях и явлениях природы, человек, примиряющий всех спорщиков и сглаживающий все конфликты. Жюль Верн очень точно описал так называемую «экспедиционную болезнь» – ссоры, а иногда и драки полярников, вынужденных глядеть на одни и те же лица изо дня в день на протяжении долгих месяцев зимовки.
Досконально изложена Верном история неудачной экспедиции английского адмирала Франклина, которая искала Северо-Западный проход – путь из Европы в Китай вдоль северных берегов Канады. Как и история пятнадцатилетних поисков этой пропавшей экспедиции, в которых участвовали десятки кораблей и тысячи моряков. В результате англичане полностью открыли и описали Канадский Арктический архипелаг и весь лабиринт многочисленных проливов между ними. Именно от этого архипелага стартуют к полюсу и вымышленный капитан Гаттерас, и реальный полярник доктор Кук тридцатью годами позднее.
Доктор Кук – типичный жюльверновский герой – зимовал в Гренландии с Робертом Пири. Они хотели пересечь Гренландию по ледяному панцирю, но, уже прибыв на место, узнали, что этот подвиг только что совершил молодой Фритьоф Нансен. А Пири еще некстати сломал ногу, и доктору пришлось лечить товарища. Построили хижину, зимовали и учились искусству выживания в Арктике у эскимосов.
Дальнейшие их отношения очень напоминают конфликт двух капитанов в одном зимовнике, описанный Жюлем Верном. Позже они будут оспаривать перед судом честь открытия Северного полюса. Кук заявлял, что совершил это на год раньше Пири. Не успел вернуться в том же году, зимовал на островах с двумя эскимосами, вследствие чего известие об открытии достигло цивилизованного мира с разницей всего в несколько недель. В результате Куку научная общественность не поверила, а Пири засчитала попытку, несмотря на то что уже было ясно, что он не дошел до полюса несколько километров, однако находился там более суток, производя астрономические наблюдения, и легко покрыл бы нужное расстояние. Суд решение принял, но точка в споре не поставлена до сих пор. Некоторые сведения Кука, которым не поверили, подтвердились позже.
Но вернемся к доктору Куку. Он также участвовал в первой зимовке в Антарктике на бельгийском экспедиционном судне «Бельжика» с интернациональным экипажем. Штурманом этого барка был норвежец Руаль Амундсен, который к тому времени уже впервые прошел вожделенным Северо-Западным проходом из Атлантики в Тихий океан на небольшой яхте. А через двенадцать лет достигнет Южного полюса. Вообще-то он собирался на Северный, вышеупомянутый Нансен одолжил ему для этого свое уже испытанное в дрейфе через Арктику судно «Фрам», но, пока экспедиция готовилась, пришло известие, что Пири его опередил. Невозмутимый Амундсен просто развернул корабль на юг.
Нансена же во время дрейфа через арктический бассейн несколькими годами ранее просто пронесло льдами мимо полюса. И он пытался добраться до него пешком вместе с матросом Йохансеном, передвигаясь именно так, как советовал Жюль Верн. С лодкой на нартах. С нартами на лодке. Разве что вместо деревянной шлюпки, как в книге, использовал эскимосский каяк.
Это действительно напоминало роман. Последние белые пятна на карте – полярные области – человечество открыло и исследовало подозрительно быстро, в течение каких-то двадцати лет. С 1890-х по 1910-е. А все очень просто. Выросло поколение мальчиков, которым в детстве читали жюльверновского «…Гаттераса…» Достаточно сказать, что даже прославленное экспедиционное судно Нансена и Амундсена «Фрам» – это тот же «Вперед» Гаттераса, только по-норвежски.
