раздобудем деньжат, то сможем купить инструменты получше, – попытался убедить их старший, – и тогда нам легче будет найти работу.
– Если снова начнём разбойничать, то уже не сможем бросить это дело, – возразил самый молодой. – Не надо.
– Ах, если бы я только мог поговорить с доброй Марией, – со вздохом пробормотал третий, – тогда нужда не казалась бы мне такой нестерпимой.
– Смотрите, – сказал старший, – их всего двое. И осёл с огромной поклажей.
– Да отсюда толком ничего не разглядишь, – возразил ему самый молодой.
– Всё равно давайте спустимся и подкрадёмся поближе, – предложил старший. – Спрячемся за этими скалами и нападём на них, когда они выйдут из ущелья. А если увидим, что это бедняки, то пропустим их, они нас даже не заметят.
Это предложение не понравилось его товарищам, но они всё же пошли за старшим и спрятались за скалами.
– Я нападу на первого, если увижу, что у них есть чем поживиться, – сказал старший, – а вы займитесь вторым. Не нужно их бить – мы не причиним им вреда, только напугаем. Заберём осла с поклажей, и поминай как звали.
И все трое стали ждать, когда подойдут путники.
«Вот чудеса! – подумал первый. – Каким приятным ароматом повеяло в воздухе! Точно такой же аромат я почувствовал в нашей горной лачуге в ту ночь, когда туда вошли Иосиф с Марией. Это запах весенних цветов. Неужели ветер принёс их аромат прямо сюда с лугов Вифлеема?»
«Как странно, – думал второй. – Как чудесно поют сегодня птицы! И их так много! Огромными стаями носятся они в небе! Я не слышал такого замечательного птичьего пения с тех пор, как птицы из Назарета пели нам в нашем горном убежище».
Но третий, самый старший, уже заслышал шаги путников. Он сжал в руке дубинку и приготовился напасть на них, но вдруг из узкого ущелья выбежал маленький мальчик.
Старший из трёх товарищей так удивился, что застыл на месте. Ребёнок, казалось, что-то услыхал: он повернулся и увидел застывшего перед ним мужчину. Мальчик радостно поздоровался с ним и протянул ему ломоть хлеба, который держал в руке.
Мужчина выронил дубинку, но не решался взять хлеб, и тогда мальчик сам сунул ломоть хлеба ему в руку. Потом малыш обернулся и что-то сказал своим родителям, которые следом за ним вышли из ущелья.
– Ты только погляди, Иосиф, – воскликнула женщина, – Да ведь это те добрые люди, которые приютили нас в горах в своей хижине! Разве ты не узнаёшь их?
Она шагнула им навстречу.
– Как я рада снова видеть вас! – улыбнулась она. – Я часто о вас вспоминала.
– Мария! – воскликнули все трое в один голос. – Неужели это и правда ты?
И тут все они разом заговорили: Иосиф, Мария и трое мужчин. Тем временем мальчик поднял дубинку и скакал на ней верхом как на деревянной лошадке.
– Как вы жили всё это время? – спросил Иосиф.
– Порой очень плохо, порой получше, – ответил старший. – Последнее время нам совсем не везёт, и мы уже давно не можем найти работу.
– И мы очень давно не ели досыта, – добавил самый молодой.
– Сегодня мы накормим вас, – сказала Мария. – А Господь милосердный поможет вам найти работу. Давайте-ка присядем и немного отдохнём.
Иосиф достал еду.
– Есть для вас работа, – сказал он. – В Вифлееме я встретил человека, который искал помощников в свой виноградник. Он готов был взять меня, но мы спешили домой. Идите к нему, он наверняка…
– Если бы только у нас были инструменты получше! – перебивая Иосифа, воскликнул самый младший с отчаянием в голосе. – Никто не хочет иметь с нами дела, потому что у нас нет ничего, кроме этого хлама!
Тогда Мария взглянула на Иосифа, а он кивнул ей в ответ и достал мошну.
– Вот, возьмите, – сказал он и протянул им золотую монету. – Этого хватит на инструменты для всех троих.
– Мы не возьмём твоих денег, – отказался старший. – Вам самим они нужны.
– Эти деньги я получил в подарок от одного доброго купца, а подарок приносит ещё больше радости, если можно поделиться им с другими, – ответил Иосиф и вложил монету в ладонь старшего из трёх товарищей.
– А ведь я знал, что наша жизнь сразу наладится, как только мы снова встретим вас! – воскликнул тот. – И вы явились именно сегодня! По правде говоря, мы уже почти собрались снова заняться разбоем.
– Пути Господни неисповедимы, – произнёс Иосиф.
– Неужели это ваш малыш? – спросил младший из трёх товарищей. – Он уже такой большой! Как его зовут?
– Меня зовут Иисус, – подал голос мальчик. – Это хорошее имя, потому что оно означает «Спаситель».
– Вот как? – улыбнулся мужчина. – И кого же ты будешь спасать?
– Всех людей! – сказал мальчик.
– Уверен, что так и будет, – ответил младший из трёх товарищей, – если ты вырастешь похожим на своих родителей. Они спасли меня и навсегда изменили мою жизнь.
Через несколько дней путники добрались до той деревни, где они провели первую ночь во время путешествия в Вифлеем.
– Скоро мы будем дома, – сказала Мария. – Как это здóрово! Подумать только, сколько лет прошло с тех пор, как мы покинули наш дом! А ты, мальчик мой, ты ведь ещё ни разу не видел родной дом! Но скоро ты войдёшь в него, увидишь наш сад, наш хлев, увидишь всех наших животных! Я очень хочу, чтобы они увидели тебя.
– А все эти овцы и козы, ягнята и козлята, они ведь и мои тоже, мама? – спросил мальчик.
– Да, и твои тоже. Они будут наши общие, твои и мои.
– А можно я буду пасти их? Можно я буду кормить их и поить?
– Ты можешь каждый день ухаживать за ними вместе со мной, – с улыбкой пообещала Мария, – но ещё ты должен помогать отцу и научиться строгать, пилить и плотничать.
Мальчик обрадовался и, пританцовывая, пошёл рядом с осликом. А уставший ослик вспомнил зелёный луг в Назарете и своих друзей, которые ждали его возвращения, и взревел от радости.
– Там, за холмами, есть деревенька, – сказал Иосиф. – Поищем там ночлег, ведь сегодня до дома нам не дойти.
Услышав это, ослик прибавил шагу – ему очень хотелось поскорее добраться до деревни и отдохнуть.
Иосиф взял малыша на руки и понёс его. Солнце уже клонилось к горизонту. Мальчик сразу заснул, положив голову на плечо отца.
Войдя в деревню, Иосиф остановился и задумался, но ослик уверенно засеменил дальше.
– Смотри, наш ослик знает, куда идти, – сказала Мария. – Он уже давно не вёл нас за собой так уверенно. Может, он снова увидел ангела?
Но ослик просто узнал знакомый голос, голос старого доброго
