посадский, — сказал он. — Один парень, среднего роста, — он смерил меня взглядом. — Очень похожий на одного молодого человека.
Это не укралось от взглядов, сидящих за столом, и они дружно посмотрели в мою сторону. Я как ни в чем ни бывало, ковырялся в свиной рульке, пытаясь отделить мясо от кости.
— Извалял всех в грязи, — продолжал Крупский. — Разбил одному нос. Да так сильно, что целители час возились, чтобы его восстановить до первозданного вида.
— Боже, — ахала Эльза Павловна. — Боже. Боже мой!
— Все в красных синяках и каких-то укусах.
— Боже!
— Их отцы рвут и мечут, чтобы найти обидчика.
— Боже мой!
Я наколол на вилку кусок свиной мякоти.
— Никита Сергеевич, — сказал я задумчиво. — Позвольте спросить, что грозит этому обидчику?
Крупский самодовольно посмотрел на меня, как будто только этого и ожидал. Но я специально подыграл ему.
— Вообще, они настаивали на высшей мере наказания — казни…
— Да что ж они с ума все посходили? — возмутилась Эльза Павловна.
— Но, разумеется, им никто этого не позволит. Остановились на плетях, — отозвался он. — Все четверо отходят по очереди и дело с концом. Причем прилюдно, на главной площади. Чтобы неповадно было.
— А никому не приходила мысль, что благородные сами виноваты?
— Приходила, — удовлетворительно кивнул Никита Сергеевич, отправляя в рот кусок свинины. — Только кому до этого дело есть? Кто он и кто они. Парень был бы не прав, даже если бы просто косо посмотрел на них.
— Никита Сергеевич, вам не кажется, что это несправедливо? — спросил я.
— Это вообще не правилам! — подала голос Ника. — Если они сами до него докапывались, то поделом получили. Я бы им еще больше накостыляла! Грязной одёжкой не отделались бы!
— Так-то оно так, — кивнул Никита Сергеевич. — Только ничего не поделаешь. Благородные есть благородные. Простолюдинам их трогать нельзя. Ни-ког-да, — на последнем слове он пристально посмотрел на меня. — Ничего не хочешь мне сказать?
— Кто? Я? — изобразил непонимание я.
— Ты-ты, — кивнул Никита Сергеевич. — А кто же еще?
— Понятия не имею, о чем вы говорите, — включил дурачка я. — С чего бы вдруг мне таким заниматься?
— А кто еще? — возмутился Никита Сергеевич. — Из всех простолюдинов только ты у нас отличаешься выдающимися способностями. Что аж за тебя командир погонщиков лично к князю ходит договариваться.
— Да, но в посаде жило много бравых ребят, — ответил я. — Там парни работают руками, и силы у них явно больше, чем у местных холёных аристократов. Так что это мог быть кто угодно.
— Право тебе, свет мой, Никита Сергеевич, — ласково сказала Эльза Павловна. — Не сердись. Ну какой из Ларюшечки боец.
— Знаю я какой из него боец, — фыркнул Никита Сергеевич. — Сильно наслышан.
Он еще долго пыхтел по этому поводу, так что я постарался как можно быстрее умять рульку и ретироваться в комнату.
Теперь еще нужно остерегаться аристократов и их прихвостней. Час от часу не легче.
На следующий день я, проверив, что на псарне все в порядке, отправился за драконом.
Разумеется, в дом погонщиков соваться смысла не было, поэтому я пошел прямиком к амбару.
Еще издали я понял, что там никого нет. Слишком пустынным казался загон со скотом — одни только коровы.
Но так даже лучше. Надо подождать пока они вернуться, может даже спрятаться где-нибудь. Пускай все уляжется, и я там тихонечко все как следует обследую. Побуду с драконами так сказать, поизучаю их силу в спокойной обстановке.
Моим планам не суждено было сбыться. Как только я открыл ворота амбара, как тут же увидел Клима, который что-то колдовал над своим седлом.
— А, малой, — радушно улыбнулся он, подняв голову. — Какими судьбами? Решил проститься перед отъездом? Понимаю. Это дело хорошее. Только нет никого. Только я и Фирозан. Остальные в небе.
Как я люблю людей, которые за тебя все придумали и сами ответили на свои вопросы. Просто обожаю. И придумывать ничего не надо.
— Хотел увидеть Ратибора, — кивнул я в ответ. — Так и не сказал ему «спасибо» за все, что он для меня сделал.
— Да он вроде и не сделал ничего, — усмехнулся Клим, выкручивая клещами застежку на седле. — Ты ж вроде на псарню попал. И при том сам этого захотел. Странный выбор на мой взгляд. В жизни бы туда не пошел. Это ж псы. Вечно снуют туда-сюда, лают, воют. Фу! Ну выбор есть выбор. Мне ль не знать, что для каждого человека место свое отведено.
Классный диалог у нас. Можно и не общаться совсем.
— А я вот всегда любил пёсиков, — улыбнулся я. — Мне в принципе любые существа нравятся.
Клим посмотрел на меня исподлобья и прищурился.
— Особенно драконы, да? — усмехнулся он.
И как же это он догадался? Прямо как будто был специально на эту мысль наведен.
— Именно, — продолжил изображать из себя дурачка я. — Они такие величественные и мощные. Силы в них немеряно.
— Это да, — прокряхтел Клим, засовывая ремень в застежку и удовлетворительно хлопая ладонь по седлу. — Так-то лучше, — с довольным лицом протянул он. — А то расстегивалась на ходу, сил никаких не было. Того и гляди слечу. А от этих послужников толку никакого нет. Десять раз говорил «сделайте» и только все перекручивали, а оно как расстегивалось, так и расстегивается. Все приходится делать самому. Ну что с них взять с безруких?
— Это да, — повторил за ним я.
Клим с большим удовольствием поднял массивное седло, а потом доброжелательно посмотрел не меня.
— Ну что? Пойдем поставим его на Фирозанчика моего? — подмигнул он мне. — Покажу тебе дракончика напоследок. Раз уж ты так любишь живность всякую. Хоть порадую тебя как-то. А то на этой псарне еще долго ничего такого не увидишь.
А мне только этого и надо было. И чего мы с этим Климом спорили раньше? Классный мужик. Понимает меня без слов. Можно вообще не говорить.
Я спокойно пошел следом за ним.
Фирозан умиротворенно спал в тени амбара. Ржавого цвета, с раскидистыми крыльями, которые были сложены на спине.
Его ноздри широко раздувались при каждом вдохе. Но как только он почувствовал наше появление, так сразу открыл глаза.
— Тише-тише! Свои. Хэла яма! — махнул на него рукой Клим.
Фирозан неодобрительно смотрел на меня, словно сканировал своим зрением.
Я чувствовал его целиком. Всю его мощь и силу. Но ментально он мне никак не подчинялся. Он словно был за невидимой ширмой, через которую я не мог пробраться своим даром.
Что ж надеюсь прикосновение все исправит. С Гестией же это сработало. При том что она самая сильная из них.
А вот с Рамоном — нет.
