Джин Вульф
Беззвучный режим
Джин Вулф, известный своей многотомной эпопеей «Книга Нового Солнца» («The Book of the New Sun»), является автором более чем двухсот рассказов и тридцати романов, а также дважды лауреатом премий «Небьюла» и Всемирной премии фэнтези. Майкл Суэнвик назвал его «величайшим англоязычным писателем современности». Среди недавних работ Вулфа романы «Рыцарь» («Knight»), «Чародей» («The Wizard»), «Воин Сидона» («Soldier оf Sidon») и «Пират» («Pirate Freedom»).
«Беззвучный режим» — это история о двух детях, вернувшихся в опустевший дом и вынужденных очень быстро повзрослеть. Впервые рассказ был опубликован в брошюре Всемирного хоррор-конвента (World Honor Convention) 2002 года, на котором Джин Вулф был почетным гостем.
В этой же брошюре Нил Гейман предложил несколько советов о том, как следует читать Джина Вулфа. Вот первые два:
«1. Слепо доверьтесь тексту. Все ответы — там.
2. Не доверяйте тексту ни на грош, нет — ни на полгроша. Этот текст — штука ненадежная, коварная, того и гляди, взорвется прямо в руках».
Следуйте этим советам, когда будете читать рассказ. А добравшись до последней строчки, воспользуйтесь еще одной рекомендацией Геймана:
«Перечитайте. Со второго раза оно лучше».
Джил не была уверена, автобус ли это, хотя по форме вроде бы автобус, да и по цвету тоже. Начать с того (сказала она себе), что мы с Джимми тут единственные пассажиры. Если это школьный автобус, почему нет других детей? А если это автобус «платить-при входе»[1], отчего никто не входит? Вот знак «Автобусная остановка». Но странный транспорт даже не притормозил.
Дорога была прямая, но вся в трещинах и ямах, поэтому ехали очень медленно. Кроны деревьев так густо разрослись, что скрывали солнце. На пару мгновений оно вдруг осветило крышу автобуса и потом вновь скрылось.
Похоже, насовсем.
Вокруг ни легковых машин, ни грузовиков, ни джипов, ни других автобусов. Мимо проплыл ржавый знак с изображением девочки на лошади, но ни девочки, ни лошади не показались поблизости[2]. Олень с большими, невинными глазами стоял под знаком с нарисованным скачущим двойником и глядел, как их автобус (если это правда автобус) громыхает по проезжей части. Джил вспомнила картинку в книжке: девочка с длинными белокурыми волосами обнимает за шею вот такого же оленя[3]. Этой девочке везло только на нехороших зверей и жутких, уродливых личностей. И Джил решила, что художник просто сжалился над бедняжкой и подарил ей вот такого милого друга. От ужасов на других иллюстрациях захватывало дух, так что Джил всегда возвращалась к этой, доброй. Дурных вещей в мире очень много, но и хорошие встречаются.
— Помнишь рыцаря, который свалился с коня[4]? — прошептала она брату.
— Ты в жизни не видела рыцарей, Джелли[5]. И я тоже.
— У меня в книжке. Все, кого встречала та девочка, были ужас какие, но рыцарь ей понравился, а ему понравилась… голос водителя оборвал ее на полуслове:
— Тут вот поблизости ваша матушка похоронена.
Из динамиков послышался кашель. Джил прилипла к окну, но увидела только деревья.
Тогда она попыталась вспомнить маму. Ни четкого образа, ни голоса, ни ласковых домашних прозвищ. Но ведь мама была. Их мама. Ее мама. И Джил любила маму, а та любила Джил. Никогда не забуду об этом, пообещала она себе. Такое нельзя хоронить.
Деревья поредели, являя высокую каменную стену с чугунными резными воротами. По бокам красовались каменные колонны со сверкающими статуями львов на каждой. Чугунная табличка на чугунных прутьях гласила: «Тополиный холм»[6].
Ворота, табличка, колонны, львы исчезли, прежде чем Джил перевела дыхание. Каменная стена тянулась и тянулась, обрамленная деревьями снаружи и с еще большим их количеством по ту сторону. Снаружи ольха, определила Джил. А за стеной разрослись березы. Ни одного тополя.
— Я ведь не читал твою книжку со сказками. Все собирался, но так и не прочел. Хорошая книжка?
Заметив выражение ее лица, Джим обнял сестру за плечи.
— Ну, подожди немного, Джелли, ладно? Может, нам ее еще пришлют.
Когда слезы высохли, Джил заметила, что автобус свернул и взбирается по узенькой извилистой дороге меж деревьев. Вот он притормозил перед поворотом, вот притормозил опять. Снова поворот. За широким лобовым стеклом показался большой дом. Мужчина в твидовом пиджаке стоял у черного хода (по крайней мере, так это выглядело) и попыхивал трубкой.
Водитель закашлялся и сплюнул.
— А вот дом вашего папочки, — объявил он. — Он будет рад вас видеть. Так что будьте паиньками, чтоб ему не пришлось жалеть, что вы приехали, ясно?
Джил кивнула.
Автобус остановился, раскрылись двери.
— Не забудьте свои вещи.
Джил и не забыла бы. В сумке умещалось все, что ей позволили взять с собой, совсем не тяжелое. Брат уже выскочил наружу со своими пожитками, и дверь автобуса захлопнулась.
Джил уставилась на черный ход. Никого здесь не было.
— Папа только что стоял тут, я видела.
— А я нет, — отозвался Джим.
— Он стоял в дверях и ждал нас[7].
Брат пожал плечами:
— Может, телефон его отвлек.
Разворачиваясь, автобус сдал назад, потом вперед, потом снова назад и покатил обратно.
Джил замахала руками.
— Стойте! Подождите минутку!
Если водитель и слышал, то виду не подал.
— Идем в дом. — Брат размашисто зашагал к входу. — Наверно, он ждет нас там.
— А может, дом закрыт. — Джил с неохотой пошла следом.
Она ошиблась. Дверь даже не была толком притворена. Ее как будто нарочно держали нараспашку, позволяя ветру хозяйничать: пол на кухне устилали листья. Дверь Джил закрыла хорошенько, плотно.
— Он, наверное, где-то дальше, — донесся ломавшийся голос брата.
— Если бы он говорил по телефону, мы бы слышали.
— А если он слушает? — Джим на кухне уже осмотрелся и вышел. — Идем!
А вот Джил еще только оглядывалась. Конфорки электрической плиты алели ярче некуда, в холодильнике мерзли кусок сыра и пара бутылок пива, шкаф ломился от консервов. На кухне в изобилии имелись тарелки, кастрюли, противни, ножи, ложки и вилки.
Брат вернулся.
— Телевизор в гостиной работает, но там никого нет.
— Папа где-то здесь, — настаивала Джил. — Я же его видела.
— А я нет.
— Но я-то видела.
Она прошла за братом в просторный коридор с высокими темными окнами по одну сторону, за массивными дверями обнаружила столовую, где никто не обедал, и, оказавшись в залитой светом огромной гостиной, пришла к выводу, что полдюжины водителей спокойно разместили
