вода.
Петенька… Какая милота. Встречаются они что ли?
— Точно? — сурово посмотрел я на Ржевского. Он теперь еще больше стал мне не нравится. Занял такую прекрасную девушку.
— Да, друг. Эти двое их останавливали. Не будь так суров, — улыбнулся Гришка.
Он подошел ко мне и протянул худую ручонку.
— Меня зовут Гриша, — еще шире улыбнулся он.
О! Все-таки Гришка. Не подводит память меня.
— Ларион, — ответил я, пожимая ее.
— Спасибо, что спас, — закивал он, насколько мог крепко сжимая мою ладонь. — И вам большое спасибо, ребят. Вы мне так помогли. Я бы и сам справился, — немного замялся он. Похоже не хотел прослыть слабаком перед красивой девушкой. — Но их пятеро, понимаешь? А я один. Тут все как-то быстро закрутилось. Ну и я схлопотал.
— Все понимаю, Гриша, — я хлопнул его по плечу. — Тебе действительно к лекарю надо. Ты бы не затягивал с этим.
— Ага. Еще раз спасибо.
И с этой блаженной улыбкой, он убежал.
— Ты меня каждый раз удивляешь, — загадочно смотрел на меня Ржевский. — То гриммер, теперь эта шайка. Просто герой. Я рассказывал про тебя отцу. Он очень хочет с тобой познакомиться и отблагодарить за спасение сына.
— Так это тот самый? — ахнула Алиса, открыв рот и быстро залопав глазами. — Спаси-и-ибо тебе, — она кинулась мне на шею.
Сквозь ткань свободной блузы, я почувствовал, как две упругие груди, вжались в меня.
Четвертый размер. Не меньше.
Но что все это значит?
— Мы все так тебе благодарны, что ты спас Петеньку! — говорила Алиса, не желая меня отпускать. — Ты такой молодец. Не знаю, что бы мы без тебя делали. А ведь говорили ему триста раз, чтобы он не ходил один к Волге гулять по ночам. Не слушает ведь. Никого и никогда не слушает.
— Там луна красивая, — попытался оправдаться Ржевский. — И я был не один, а с охраной. Но их как-то быстро перебили.
— Ясно. Понятно. Пожалуйста-пожалуйста, — отрывисто говорил я.
Приятно, конечно, когда красивая девушка к тебе вот так прилипает, но ведь неудобно. Ни самому обнять, ни за грудь ухватиться. Да и стоять так как-то неловко.
— Мы так надеялись, что ты выживешь. Я молилась этому день и ночь, а потом… — говорила Алиса.
Дальше я не слушал. Степной орел Жорик забил тревогу, сообщая мне о том, что я в опасности.
Вскоре, я услышал лязг доспехов. А потом и топот ног.
— Вот они!
Я развернулся всем телом, прямо с висящей на мне Алисой.
Истеричка-аристократ рукой указывал на нас. В тот же момент из-за угла выбежал десяток людей в доспехах. Городская стража, собственной персоной.
Высокие, статные, с шлемами на головах и копьями в руках. Лучше бы так на нападение гриммеров прибегали.
— Ах ты, паскуда! — воскликнул Ржевский. — Ларион, бежим!
Я ничего не успел сообразить, как он потянул меня за руку куда-то в подворотню.
Мы втроем неслись по каким-то переулкам и дворам, забежали в подъезд, где поднялись на крышу и уже бежали по ним.
Погони давно уже не было, о чем мне в тот же момент сообщили мой верный телохранитель. Я специально не стал никого останавливать. Было интересно к чему все это приведет. Но когда мы помчались по крышам, точно также, как пару дней назад сбегали от гриммеров, я понял, что достаточно.
— Стоп, — остановился я. — Уже никто не гонится, успокойтесь.
Ржевский и Алиса согнулись пополам, тяжело дыша.
— Ты не понимаешь, — задыхаюсь проговорил Пётр. — Нам нельзя попадаться городской страже. Отец будет вне себя от бешенства. Это такой удар по репутации. Он сильно этим дорожит. Я лучше потом с ним поговорю и всё объясню. Но не тогда, когда он достает нас всех из каталажки.
— Да, — никак не могла отдышаться Алиса. — Папенька очень зол в гневе. Слышать ничего не хочет. Упёртый слишком.
— Папенька? — переспросил я.
— Ну да, — невозмутимо ответила Алиса.
— Он у вас общий что ли? — аккуратно спросил я.
— Конечно, — кивнула Алиса.
— Мы брат и сестра, — тут же отозвался Ржевский. — Разве не похожи?
Шатенка Алиса и брюнет Пётр. У одного тупой впалый подбородок, у другой он заостренный. Даже носами различаются, утонченный аристократский и крупный утолщенный.
Безумно похожи. Просто одно лицо. Не отличить.
— Да, я просто больше в мать уродилась, — засмеялась Алиса. — А он в папу. И все время ищет сходство, хотя его так ноль.
Хм, тогда это в корне меняет дело. Алиса очень даже ничего себе. Красивая девушка.
— Понятно-понятно, — нараспев протянул я. — Так, если мы уже оторвались, то я бы хотел откланяться. У меня еще масса дел на сегодня.
— Как? Уже? — удивилась Алиса. Даже как будто немного расстроилась.
— Подожди, — остановил меня Пётр. — А как же отец? Я хотел тебя с ним познакомить. Он часто тебя вспоминает. Даже отправлял людей на твои поиски.
Интересно как бы они меня нашли? Внешность-то никто не знает. Занимательная семейка.
— Весьма польщен, но у меня есть еще дела сегодня.
— Да подожди, — говорил Ржевский. — Мы на часок всего. Чай попьем и все.
— А ты уверен, что твой отец готов меня принять прямо сейчас? — задал резонный вопрос я.
Ржевский задумался.
— Вообще-то он днем сильно занят, — ответила за него Алиса. — Но для тебя он найдет время.
— Нет уж, — категорично отозвался я. — Давайте вы все уточните, все ему расскажите и уже потом как-нибудь. А то получается, как-то нескладно. Не люблю так.
— Ну-у-у… — жалобно скривилась Алиса.
— Ничего не поделаешь, — пожал плечами я. — Всех вам благ.
— Подожди, — снова остановил меня Ржевский. — Где тебя искать-то хоть?
— На псарне! — коротко ответил я. Помахал им рукой и быстро скрылся из виду.
Вот не хватало мне прямо сейчас еще благородных чаепитий. Как-нибудь потом. Интересно, конечно, как будет благодарить меня граф Ржевский. И приятно, кстати, тоже.
Но ни на что более, чем обычное «спасибо» я не рассчитывал. Ну руку может еще пожмет, если соизволит. А так — пустая трата времени.
У меня есть дела поважнее, и так слишком сильно задержался с этими драками.
А мне нужен дракон!
Но погонщиков я нигде не нашел. Был и в их доме, и в амбаре. Никого.
Даже драконов не было. Похоже они где-то летали, может на каком-то задании. Что ж сегодня похоже не судьба.
Уже вечером, за обеденным столом у Крупских, Никита Сергеевич неожиданно заговорил.
— Сегодня избили четырех аристократов, — сказал он, как ни в чем не бывало.
— Да ты что? — ахнула Эльза Павловна. — Посадские что ли? Я говорила, что там не самый благонадежный народ живет. Когда же это уже закончится.
— Не посадские, а
