могли просто уехать!
Я: Не могли. Тебе я дал свободу, а другим бедолагам не дал. Почему?
Вера: Я не знаю. Не дал бы и всё! Такова жизнь!
Я: Повторяй это про себя почаще.
Сева: А мне что повторять? Я под машину не бросался! Это вы ко мне сели. И что мне теперь делать? Как мне жить дальше? Даже если вы расправитесь с «Некрономиконом», ко мне полиция тупо придет! Я им что скажу? Меня же за соучастие посадят!
Я: Отсидишь.
На мою флегматичность Сева отреагировал темпераментно – чуть вместе с рулем назад не повернулся.
Сева: Олег, и тебе не стыдно?
Я: Почему мне должно быть стыдно?
Сева: Ты все знал! Знал, что за тобой гонятся опасные люди. Знал, что я попаду в их поле зрения! Знал, что я сам с ними никогда не справлюсь! Ты… сломал мне жизнь! Сел ко мне в машину и сломал ее! Самим фактом своего появления!
Я: И что?
Сева: Как – что?! Ты не должен был ко мне садиться!
Я: А к кому должен был?
Сева: Ни к кому!
Я: Но мне нужна была машина. И водитель.
Сева: Я в шоке. Как ты не понимаешь, Олег? Мир не крутится вокруг тебя.
Я: Так он и вокруг тебя не крутится. Он вообще не крутится вокруг людей. Нас на земле восемь миллиардов. Больше нас только крыс. Так что выдохни.
Сева: Не надо вот этого популизма! Объясни мне, как мне жить дальше!
Я: Дальше – это когда?
Сева: Ну…
Вера: Когда мы разойдемся.
Сева: Да! Когда мы разойдемся!
Я: Ты кого-то убил?
Сева: Нет.
Я: А ты?
Вера: Нет.
Я: Ну, так чё вы ссыте? Придут менты – расскажете всё как есть.
Сева: А если придет «Некрономикон»?
Я: Погибнешь, значит. Ты же не всю жизнь жить собирался? Или всю?
Сева: Вообще не смешно. За что мне это все…
Я: А рак людям за что? А смерти детей? А цунами? Ни за что, Сева. Фатум. Судьба у тебя такая. Прими ее и не базарь. Может, если б я к тебе не сел, ты бы еще позавчера зажмурился.
Сева: Почему это?
Я: Да нипочему! Попал бы в аварию на Кутузовском, и все. Есть здесь и сейчас, Сева. Остальное – гнусная мифология. Протри глаза.
Саврас: «Я родился в семидесятом на краю города, моча рано ударила в голову». «Кровосток» бы послушать, а?
Фанагория: Я есть хочу.
Вера: Да тихо вы! Я правильно понимаю, что, когда ко мне придут менты в Краснодаре, я могу рассказать им все как есть?
Я: Можешь хоть спеть им, мне пофиг.
Вера: Вот это и бесит, Олег! Тебе на все пофиг!
Саврас: Вы поженились, что ли?
Фанагория: Жених и невеста, тили-тили-тесто!
Я: Мне не пофиг на все, Вера. Просто в этом мире каждый отвечает за себя, и никто никому ничего не должен.
Вера: Ты мне должен!
Я: Схерали?
Вера: Потому что ты в ответе за тех, кого приручил!
Я: Когда я тебя приручил?
Вера: Когда мотиваторам не отдал! И когда куртку дал с ботинками!
Фанагория: Как порядочный человек, Олег…
Вера: Не лезь! Зачем ты меня не отдал? Чтобы что? Я красивая? Я тебе нравлюсь? Ты меня хочешь? Или ты бы и уродину не отдал, кого угодно бы не отдал? Или ты именно меня не отдал? Потому что я – это я?
Я: Вера, чего ты от меня хочешь?
Вера: Раз ты сделал меня соучастницей убийства, я хочу, чтобы ты всегда был со мной.
Я: Тормози! Да не ты, Сева. Вера, ты сама выбежала на дорогу.
Вера: Это неважно! Ты спас меня, потому что я – это я! Признай это! Ты меня хочешь! Ты влюбился в меня с первого взгляда, но у тебя есть Ангел, и ты из чувства вины боишься себе в этом признаться. Ты трус!
Я: Тебя куда понесло?! Во-первых…
Я не успел ответить – сзади завыла сирена. У нас на хвосте сидела ментовская машина.
Вера: Это что? Это всё?
Сева: Мне остановиться?
Я: Фаня.
Фаня достал из-под ветровки обрез, открыл дверь, свесился, выстрелил в радиатор ментовской машины, вернул себя назад, закрыл дверь и убрал обрез под ветровку. Все это он проделал с невозмутим видом. Ментовская машина завизжала тормозами и съехала на обочину, где и остановилась. Вера и Сева от профессионализма Фани впали в глубокую круглоглазую задумчивость.
Фанагория: Надо срочно менять машину. Блин, реально есть хочу.
Саврас: А я жрать.
Мимо пронесся знак «Кемпинг “Вояж”, 5 км».
Я: Ваши молитвы услышаны, господа. Возьмем этот «Вояж» на абордаж!
Вера: Никаких абордажей! И убийств! И даже драк!
Я: Фурия. Я с тобой еще не договорил. Во-первых…
Вера: Во-первых, ты снимешь мне номер, купишь одежду, я приму горячий душ, лягу в кровать, и мы поговорим с тобой как взрослые люди!
Я, Фаня, Саврас и Сева заржали одновременно.
Вера: Чё вы ржете?! Придурки!
Смех усилился. Вера стукнула меня в плечо.
Я: Всё-всё! Не бей!
Есть все-таки что-то такое в восемнадцатилетних, чего нет в тридцатипятилетних, поэтому, наверное, тридцатипятилетние и тянутся к восемнадцатилетним, а восемнадцатилетние к тридцатипятилетним. Как хорошо, что у меня есть Ангел.
Номера мы сняли без проблем по паспорту Фани, их у него, как карт в игральной колоде. Вообще, оттого, что мы заехали около пяти вечера, народу в кемпинге почти не было. Администраторша только скучала за стойкой. От кемпинга разило девяностыми. Может, потому, что он находился под Ростовом. Ростов-папа и все такое. А может, это свойство любой провинции – останавливать время, консервировать его, будто это и не город, а зона какая-то, лагерь.
Мы сняли два номера: один мне и Вере, второй Севе и Саврасу. Не знаю, почему мы так разделились, само как-то разделилось, естественно. Фаня сразу уехал. Он должен был отогнать Севину машину в ростовский аэропорт, оставить ее там на стоянке при аэропорте, угнать оттуда новые колеса и вернуться к нам ночью или под утро. Фишка в том, что на таких стоянках машины часто оставляют надолго и был шанс, что хватятся ее нескоро. Проблема в том, что я не был уверен, куда понесет Ангела – в Гагру или еще куда. Нет, я надеялся на халулайскую чуйку, на транс, но он тоже нихера не навигатор, бывает, сбоит. Да и энергию высасывает похлеще сексуального марафона, когда виагры хапнул.
Едва мы зашли в номер, Вера тут
