сторонам.
Смена обстановки была бы потрясающей, но что, если я скажу "да", а он будет ожидать, что я займусь с ним сексом?
Я знаю, это не единственное, чего он от меня хочет, но одно может привести к другому, и я могу оказаться в таком положении.
Что произойдет, если я откажу ему? Разозлится ли он? Разрушит ли это зарождающуюся дружбу между нами?
С момента изнасилования прошел почти месяц, а Николай даже не попытался инициировать поцелуй. Может быть, я просто слишком много думаю?
Стоит ли мне поехать?
Может, мне остаться?
Уф.
Встав, я иду обратно к выходу, и, дойдя до обеденного зала, почти сталкиваюсь с Каспианом и Дуарте.
Я быстро ухожу с их пути и спешу к лестнице, чтобы оказаться в безопасности своих апартаментов.
Ненавижу Академию Святого Монарха. Я презираю обучение, людей и все, что случилось со мной с тех пор, как попала сюда.
Больше, чем когда-либо, я не хочу участвовать в делах своего отца.
Эта жизнь убьет меня. Я уверена в этом. Хотелось бы найти способ избежать этого.
А у Николая осталась всего одна неделя. Как только он уйдет…
Я даже представить себе этого не могу.
Отправляйся с Николаем на остров. Проведи с ним еще немного времени и убирайся из этого места. Пусть даже на неделю. Ты можешь сказать ему, что ты не готова к близости и едешь только как друг.
Этого будет достаточно?
— Эбигейл, — внезапно слышу я позади Николая и, вздрогнув, оборачиваюсь. Он мгновенно останавливается. — Ты в порядке?
— Ты просто застал меня врасплох.
Он осторожно делает шаг ближе, его острый взгляд изучает мое лицо.
— Ты идешь в свой номер?
Делая глубокий вдох, я киваю. Я подхожу к своей двери и, открыв ее, останавливаюсь. Оглянувшись через плечо и, собравшись с силами, спрашиваю:
— Предложение посетить твой дом все еще в силе?
Уголок его рта приподнимается в горячей ухмылке.
— Конечно.
Мои глаза встречаются с его.
— Я с удовольствием посмотрю твой дом.
На его лице расплывается облегченная улыбка, из-за чего я смотрю на него как идиотка. Я никогда раньше не видела, чтобы он так улыбался, и из-за этого он выглядит… любящим.
— Правда, у меня есть условие, — добавляю я. — Я поеду только как твой друг.
Николай подходит ближе ко мне и кивает. Его глаза встречаются с моими, серьезное выражение делает его похожим на безжалостного короля кровавых алмазов, которым он и является.
— Я обещаю, что со мной ты будешь в безопасности. Отпуск нужен тебе исключительно для того, чтобы расслабиться. Я ничего от тебя не жду.
Его слова заставляют меня расчувствоваться, и я беспокоюсь, что он догадался о моем изнасиловании.
Я ищу в его глазах хоть какие-то признаки жалости, но не нахожу их.
Я захожу в свой номер, затем снова останавливаюсь, чтобы сказать:
— Я ценю все, что ты для меня делаешь, Николай. Спасибо, что ты мой друг.
Его глаза теплеют, когда он смотрит на меня.
— Не за что, любовь моя. Я хочу для тебя только лучшего.
Услышав в очередной раз слова "любовь моя", я задаюсь вопросом, почему он решил так меня назвать.
Конечно, он меня не любит? Верно?
— Мы уезжаем в пятницу днем, — говорит он и направляется к своему номеру.
Мгновение я смотрю ему в спину, затем закрываю за собой дверь. Прежде чем я успеваю зациклиться на вопросе, любит ли меня Николай, мой взгляд останавливается на спальне.
Боже, как же я устала. Хотелось бы, чтобы кошмары прекратились и я смогла нормально выспаться.
Глава 25
Николай
До отъезда из Святого Монарха осталось всего пять дней, и я стараюсь помогать дяде Карсону как можно больше.
Я также составил расписание тренировок для Инны, чтобы облегчить ей задачу, когда она начнет работать новым инструктором.
Я так чертовски рад, что Эбигейл едет со мной. Даже если это всего лишь на неделю.
Вообще-то я подумываю о том, чтобы держать ее в заложниках на острове, но знаю, что никогда не смогу заставить ее сделать то, чего она не хочет.
По крайней мере, я проведу с ней больше времени.
Это еще одна маленькая победа.
Это был долгий день, и я наслаждаюсь стаканом виски в обеденном зале, а затем отправляюсь спать. Я допиваю остатки янтарной жидкости и, встав, направляюсь к выходу.
В этот момент я вижу, как мимо проносится Эбигейл, и бегу за ней. Уже поздно, и я предположил, что она спит.
Впереди, в коридоре, я вижу, как она открывает боковую дверь и выходит наружу.
Господи.
Она не должна выходить на улицу в это время суток. Может, в Академии Святого Монарха и действует правило "не убивать", но все остальное — честная игра.
Когда я, наконец, догоняю ее и хватаю за руку, она с воплем оборачивается. Ее глаза широко раскрыты и полны ужаса.
— Это я. — Я поднимаю руку к ее щеке. — Это Николай.
Наши взгляды встречаются, и вид того, под каким давлением она находится, разбивает мое чертово сердце.
С каждым днем я все больше убеждаюсь, что Эбигейл была изнасилована во время засады.
Господи, помоги мне. Я не знаю, что мне делать, если это правда.
Мы смотрим друг на друга в течение нескольких напряженных секунд, пока мой разум уносится прочь вместе со мной, вызывая в воображении ужасы.
Внезапно у Эбигейл вырывается рыдание, и она прижимается к моей груди.
Я обнимаю женщину, которая за последние недели стала любовью всей моей жизни, и мое сердце плачет от того, что ей так невыразимо больно.
Я поднимаю ее на руки и прижимаю к своей груди. Руки Эбби обхватывают мою шею, и, прижимаясь ко мне, ее тело содрогается от беззвучных криков.
— Я держу тебя, любовь моя, — бормочу я, неся ее обратно в замок. Я несу ее в свои апартаменты, и, как только за нами закрывается дверь, сажусь на диван, баюкая ее, как сокровище, которым она и является.
— Я здесь ради тебя, детка. Выпусти все это.
Эбигейл плачет, пока сухие рыдания сотрясают ее тело. Со временем они стихают. Она не шевелит ни единым мускулом, но прижимается к моей груди, явно выбившись из сил.
Я целую ее в волосы, а мои руки все еще крепко сжимают ее.
Проходят минуты, прежде чем она шепчет:
— Пожалуйста, не задавай мне никаких вопросов.
— Я подожду, пока ты не будешь готова рассказать мне, что произошло, — уверяю я ее.
Никто из нас не двигается, и
