медсестре.
— Виталий Олегович, он же кидается,— хныкает молодая медсестричка.
— Так успокоительное вколи,— повысил на неё голос.— Мне что тебя учить?
— Хорошо,— обиженно поджала губы и пошла за лекарством.
— Можно я попробую?— смотрю на него.
— Что попробуете?
— Узнать причину такого поведения.
— Алиса, явно же отравление.
— А мне кажется, нет. Пожалуйста...
— Пробуйте,— разводит руками.
Снимаю одну перчатку и прикладываю руку к затылку. В голову ударила боль и не только моя. Я отчётливо почувствовала его страдания. И причину этого.
Подрываюсь и в смежный с приёмной туалет. Все наверняка слышат, как опорожняется мой желудок.
— С вами всё нормально, Алиса?— взволнованно смотрит на меня доктор Грозный, стоя в дверях.
У меня всё ещё шум в голове и дико сводит живот.
— У него паразит в голове. Свиной цепень. Отсюда боли и ощущения, что кто-то там копошится. И вы правы, токсины жизнедеятельности вызывают галлюцинации.
Грозный смотрит то на меня, то на притихающего после укола мужчину, которого держат полицейские.
— Как вы это?.. Назначьте ему утром на МРТ и в карантин его. Пока он нам тут всех этой пакостью не наградил,— обратился к медсестре.
Та согласно кивнула.
* * *
— Может, расскажите, как вы выяснили причину без анализов и обследования?— смотрит пытливо на меня доктор Грозный.— Только правду. К обеду я всё равно узнаю диагноз.
— Вы не поверите...
— Я постараюсь.
Выдыхаю… Мне кажется, он может быть третьим, кого я посвящу в тайну.
— Вы у меня спрашивали — зачем перчатки? Так вот, у меня дар, после комы появился. Прикосновением рук я могу проникать в человека, читать его мысли, прошлое. Считывать информацию с предметов, к которым кто-то прикасался.
Он молчит, ждёт дальнейшего рассказа, слегка присев на край стола.
— Знаю, звучит фантастично, но это моя реальная жизнь. Поэтому я ношу перчатки, чтобы не быть в этом состоянии постоянно. Оно очень болезненное. Сегодня я приняла на себя ещё и боль пациента.
— Так, ту статью вы про себя писали...
— Да...
— Снимите перчатку!— подходит ко мне.
— Нет. Я только отошла,— делаю шаг назад.
Но он схватил мою руку и стянул резиновую защиту. А потом сжал пальцы.
Глава 25
— То есть я смогу рулить в клинике по своему усмотрению?— смотрю на начальство.
— Да, но в рамках разумного, конечно. Ваш предшественник перестал адекватно оценивать ситуацию. Аудит показал, что вливаются огромные бюджетные средства, а эффективности работы нет. Нам нужны молодые и готовые на эксперименты кадры. Надеемся, вам удастся создать такую команду.
— Я постараюсь,— заверяю их.
* * *
На следующей неделе я уже стою посреди своего нового кабинета в московской клинике и наблюдаю, как бывший главврач спешно собирает свои оставшиеся пожитки.
— Что вы собираетесь делать с персоналом?— поднимает на меня глаза.
— Сокращение, ротация,— осматриваюсь.
— И с кем вы останетесь?— издевательски ухмыляется.
— С теми, кто хочет работать на качество, а не на количество. Количество денег в кармане. Вашем, между прочим.
— А вы меня за руку не поймали,— уверенно и нагло грубит Глеб Карпович.
— И не собираюсь. Пусть останется на вашей совести.
— Удачи вам!— злорадно желает мне, прежде чем уйти.
Устраиваюсь за рабочим столом. Кресло отвратительное, очень жёсткое. Надо сменить.
А ещё надо начинать искать и смотреть квартиры поблизости. Первое время и здесь можно перекантоваться, но свой угол должен быть.
Открываю ящики стола. Все пустые, кроме одного. В нём несколько личных дел. Все парни и одна девушка. Волжина (Федорова) Алиса Валерьевна. Красивая... Даже на документальном фото лучезарная улыбка. Кто пропустил такое?
Замечаю, что и мои губы тоже расползаются в улыбке.
— Извините,— стучится в открытую дверь девушка лет тридцати.
Невысокая, с короткой стрижкой, немного полноватая. Но очень миловидная.
— Да. Вы что-то хотели?
— Я старшая медсестра в этом отделении. Марина Васильевна Лепницкая. В общем, у нас вопрос. Нам тоже заявления на уход писать?
— Если не хотите больше работать, то да.
— Хотим,— улыбается.
— Тогда продолжайте выполнять свои обязанности,— улыбаюсь в ответ.
— Спасибо!— собирается уйти.
— Подождите! Марина...
— Просто Марина, — понимает, что я забыл отчество.
— Хорошо. Не подскажите, чьи это дела?— протягиваю ей папки.
Лепницкая просматривает их и возвращает все, кроме одной — той самой девушки.
— Интерны наши, которых Карпыч выжил. Особенно её,— открывает папку и протягивает мне.— Алиска — врач от бога, а он её гнобил, потому что не мог, как она. У неё талант, находит подход к любому и быстро разбирается в тараканах пациентов. И не нравилось ему, что она себя в обиду не давала, всегда знала, что ему ответить. Мне кажется, она знала о нём что-то, что другим не положено.
— Прямо девушка-загадка...
— Да... Не без странностей... — вздохнула.
— То есть?
— Она почему-то перчатки носит постоянно, но о причинах не говорит. А так вполне нормальная. Активная, веселая, острая на язык.
— Понятно. Спасибо!
Три недели разбирался с проблемами клиники, а они только прибавлялись. Врачам, прикормленным прошлым " хозяином" новые правила пришлись не по душе. Пришлось расстаться. Так же уволились около десяти сестёр. Остальные остались.
Так закрутился, что найти съёмную квартиру, нет времени. Посмотрел всего несколько вариантов, но всё не то.
Спать падал не чувствуя тела, мозг отключался мгновенно, но так же быстро и включался в работу заново.
Когда у меня были маленькие передышки — я ловил себя на том, что смотрю на фотографию в деле этой самой Волжиной Алисы.
Несколько раз порывался набрать её номер, но постоянно что-то останавливало.
— К чёрту!— нажимаю на кнопку вызова.
Сбрасывает. И так три раза. Что за... Ну, теперь меня точно берёт азарт дозвониться до этой игнорщицы.
Отвечает и тут же посылает в жопу. Интервью какое-то...
Марина говорила, что она кусачая, но, похоже, она ещё и тролль отменный. Прицепилась к моему полному имени и над фамилией посмеялась. Не я выбирал,
