никто не приносил? А ведь только Сотворяющая — это еще одно имя этого демона — может прилететь сюда сама.
Не зная, что ответить, Мирра замолчала.
— Советую тебе хорошенько припомнить, как ты здесь оказалась, — сказал Адрий, продолжая грустно улыбаться. — Или… придумать.
— Почему вы так добры ко мне? — спросила вдруг Мирра. — Ведь все другие ненавидят. Вас же тоже принесла сюда… она. Или вы здесь родились?
Улыбка на лице Адрия тотчас померкла. Сам он будто постарел лет на десять. Он погрузился в себя и весь мир будто перестал для него существовать в тот момент.
Адрий молчал, а Мирра, дожидаясь его ответа, встала на колени и выпрямилась, насколько это было возможно в невысокой клетке.
— Моя жена была одной из предыдущих сфирий, — сказал он, наконец, подняв на застывшую перед ним девушку глаза.
— Была? — переспросила Мирра, медленно опустившись обратно.
— Да, была, — сказал он. — Ее убили. Она погибла в ту ночь, когда нас нашли. Вот как тебя. Она обратилась человеком высоко в небе и разбилась.
Голос его был спокойным и даже отстраненным. Видимо это случилось давно, и он уже смирился с потерей. Мирра несколько раз открывала рот, желая принести свои соболезнования, но не находила в себе сил сказать хоть слово. Выдохнув, она села на пол.
— Ты знаешь, во всех мирах, сколько бы их ни было, существует лишь одна сфирья в один момент времени, — продолжил он. — Если она погибает, то ее место занимает другая. Новичок, так сказать. И она далеко не сразу находит сюда дорогу. Тогда всем здесь заправляет голод. Где-то я даже слышал, что это было ее проклятье. Мне пришлось не единожды прочувствовать его силу на собственной шкуре, но я, как и ты, не был рожден в этом мире. Меня сюда принесла сфирья — моя жена Рина.
— Что ты там возишься? — послышался грубый голос снаружи, прервавший рассказ Адрия. — Отдыхать вздумал?
Мужчина вздрогнул и едва удержался от того, чтобы не вскочить тотчас на ноги.
— Как тебя зовут? — спросил он, оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что никого поблизости нет.
— Мирра, — ответила девушка.
— Мирра, — обратился он шепотом, еще тише, чем говорил до этого, — пожалуйста, не делай глупостей. Я обязательно расскажу тебе все, что знаю, и мы что-нибудь придумаем вдвоем.
Он смотрел на нее с решимостью, и в его глазах было столько мудрости, или быть может опыта, что Мирра не посмела и на мгновение усомниться в его словах. Подобрав опустевшие миски, Адрий с трудом поднялся.
— Подожди, — прошептала Мирра, вновь приподнимаясь. — А что с другим пленником? С тем, кто был привязан к телеге.
— Не знаю, о ком ты говоришь, — прошептал в ответ Адрий. — Я не видел. Меня тогда заперли в этой самой клетке. Но точно тебе могу сказать, кроме тебя и меня здесь пленников нет.
И не разгибаясь, он выбрался из повозки, и она почти тотчас тронулась с места.
С той минуты в сердце Мирры поселилась еще большая тревога за Макса, но девушка постаралась загнать ее в самый дальний уголок души, чтобы не отвлекаться от насущного. Ей непременно нужно сбежать. А до этого — выжить. Конечно, убивать ее, насколько она поняла, не собираются. Но ведь они убили Рину — жену Адрия. Да, она погибла, но это не меняет сути. Это случилось не так давно. И с тех пор было несколько сфирий. А сейчас — она. Она сотворяющая, что бы это ни значило. Хотя в этом названии вроде бы вся суть и описана. И весь последний год ею была она. Даже полтора, если припомнить, когда ей начали сниться те сны — почти сразу после того, как Макс обосновался за соседним столом. Получается, надолго сфирьи не задерживаются. Всех убивают. Или все гибнут? Скорее всего именно гибнут. Остается только понять, почему.
Пока Адрий спускался с повозки, Мирра наблюдала за ним. Он едва шевелился, будто был древним стариком. Но голос его явно был моложе. И кожа на руках и лице не была старческой. Она была обветренная, загрубевшая, но явно не пергаментная, как у стариков. Он был грязный, в лохмотьях, нестриженый, с взлохмаченными тонкими седыми волосами, тощий настолько, что из ворота рубахи торчали ключицы. А если учесть, что он сильно сутулился, вжимая голову в плечи, когда мимо проходил кто-то из местных вояк, и шаркал ногами, видимо от того, что каждый шаг ему давался с трудом, то и правда можно подумать, что он уже старик. Но глаза, если не брать в расчет усталость и боль, отраженные в них, были молодыми, как и голос. Сколько же всего ему пришлось пережить.
За скрипом и дребезжанием повозки, и двух телег, ехавших впереди и сзади, и тяжелых шагов неведомых зверей, в них запряженных, были почти не слышны шаги десятков людей. Но в какой-то момент они вдруг словно обрушивались на Мирру, и тогда становилось понятно, что люди, эти угрюмые мужики, со всех сторон. И все они молчали. Изредка доносились звуки хлыста, которым понукали впряженных в телеги и повозку животных, да бормотания извозчиков. А когда на пути попадалась кочка, казалось, что повозка вот-вот развалится. Вот тогда не было слышно вообще ничего.
13 глава
Предчувствуя долгую дорогу, Мирра устроилась поудобнее, если это вообще было возможно в условиях небольшой клетки с вполне себе жестким деревянным полом. Чтобы как-то смягчить ложе, девушка сгребла всю солому в один угол и приготовилась к бесконечному ожиданию непонятно чего. Единственным развлечением в дороге были ее собственные мысли, да еще разгадывание звуков, доносящихся снаружи. Судя по ним, жизнь в этих краях была неплохой. Живность: насекомые и птицы, да и звери наверняка, буквально кишели повсюду. Птичьи крики и пение доносились со всех сторон. Животных слышно не было, хотя Мирра тут была не особо большим специалистам, но судя по радостным речам мужчин, сопровождавших повозку, было их в округе тоже немало. Несколько раз за день повозка останавливалась, и с криками и гиканьями это странное воинство разбегалось, казалось, в разные стороны. А возвращались всякий раз довольными, видимо с добычей. А в переходах их развлечением, да и для Мирры тоже, были разговоры о том, что у них будет на ужин, когда они, наконец, остановятся на ночь. Но эти разговоры были негромкими и вскоре затихали и они продолжали дорогу.
Сначала Мирра сидела, а когда ей это наскучило, поднялась, правда не выпрямляясь, так как это было попросту невозможно, и принялась кружить по клетке,
