тебя без трусов оставлю.
Кровь капает ему прямо на белую рубашку, расплываясь уродливыми кляксами. Он стягивает галстук, зажимает им переносицу и выходит из квартиры. Естественно, шарахнув дверью напоследок.
Мудак.
У Влада порван рукав свитера, растрепаны волосы, но видимых повреждений нет.
— Ты как? — Тихо спрашиваю его.
— Нормально. — Он запускает ладонь в волосы и приглаживает их. — Только руки надо после этого слизня вымыть.
Перевожу взгляд на его правую руку — костяшки сбиты. Слава богу, он поднялся со мной. Чтобы я делала без него? Чем бы все закончилось? Чувствую острое желание обнять его, но давлю в себе этот порыв. Не стоит.
Возвращаюсь в ванную. Тася пьет воду прямо из-под крана. Низко склонилась над раковиной, широко расставив ноги, как деревенский мужик у колонки. Затем она умывается, а я морщусь, представляя, как щиплет ее разбитая бровь.
— Тась, дай посмотрю.
Она промокает лицо бумажными салфетками и поворачивается ко мне. Глаза красные, но больше не испуганные: уже успела взять себя в руки. Осторожно беру ее лицо в ладони и разворачиваю на свет. Я плохо в этом разбираюсь, но рана вроде не глубокая. Кровь не струится — зашивать ничего не нужно.
— И часто у вас такое? — Открываю шкафчик: пытаюсь найти среди кучи баночек и флаконов аптечку.
— Не там, внизу посмотри. — Она садится на край джакузи и осторожно трогает бровь подушечкой пальца. — Как думаешь, шрам останется?
— Нет, конечно. Не волнуйся. — Обрабатываю рану перекисью и заклеиваю пластырем.
Думаю о том, что неплохо было бы и Владу промыть разбитые костяшки.
— Нет, раньше у Леши вроде как поводов не было. Я была примерной любовницей. — Грустно усмехается она. — Я его никогда таким не видела. Он ни разу мне слова плохого не сказал. Настаивал, чтобы я себе больше украшений и косметики покупала. Машину подарил. Сладости заказывал. А этот урод все испортил. — Тася заламывает пальцы и прячет лицо в ладонях.
Тихо плачет.
Сам подарил, сам забрал. Мужик!
— Какой урод?
— Да, Бусаев этот. Ходил везде за мной двадцать четыре на семь, у дома караулил, букеты таскал. Заняться человеку что ли, нечем? Вот, консьержка, небось, и донесла. Рецидивистка старая. Зачем он вообще на Маринкиной днюхе появился! Вот куда я теперь пойду?! — В отчаянии восклицает Марина.
— К Бусаеву. — Вдруг подает голос Влад.
Он стоит, привалившись плечом к дверному косяку.
— Ха-ха, как смешно. — Смотрит на него исподлобья Тася.
— Я серьезно. Ему двушка в центре от бабки досталась.
— А Маринка?
— Поживете с Маринкой.
Тася затихает, а потом смотрит на меня, затем на Влада и снова — на меня.
— Только не говори мне, что вы… — наводит на каждого из нас по очереди указательный палец.
— Да! — Говорит Влад.
— Нет! — Почти одновременно с ним восклицаю я.
— Нет-нет-нет, — Тася хватается за голову и вскакивает, — ну, почему это должно было произойти именно с нами. Марго, поговори с ней. Я требую! Расскажи правду, пока не стало совсем поздно.
Я опускаю глаза. Мне ужасно стыдно.
— Ты обязана с ней поговорить, если не хочешь ее потерять! — Смотрит на меня, а потом поворачивается к Владу. — А от тебя одни проблемы! Мачо хренов. — Она протискивается мимо него и толкает плечом.
— Я тебя как бы спас! — Кричит он ей вслед.
— Да пошел ты! — Рявкает с кухни.
— Не стоит благодарности, детка. — Усмехается.
Вопросительно смотрит на меня.
— Поехали? — Его совершенно не смущает сложившаяся ситуация.
— В смысле? Тасе нужна моя помощь. У нее как бы сложилась непростая ситуация. Из-за твоего дружка, между прочим.
— Сейчас приедет Данис, и все разрулит. Не волнуйся, Марго. Понравилась ему твоя подруга. Сильно. — Соколов убирает руки в карманы джинс. — Вот, что вы снами творите.
— Ты офигел? — Шиплю на него и подхожу ближе. — Ты что, позвонил ему?
Влад не отступает и не отрицает. Протягивает руку и заправляет прядь волос мне за ухо. Этот жест кажется каким-то слишком интимным: я отвожу глаза и сглатываю.
К счастью, в коридоре звонит мой телефон. Все также не глядя Соколову в глаза, протискиваюсь мимо него. Чувствую на себе его жадный взгляд.
Звонит мама.
— Ты где? Ты время видела?
— Мам, прости, забыла тебе позвонить. Я сегодня у девочек останусь.
— Опять? Маргарита, у тебя что, дома своего нет? Ты последнее время там прописалась.
— У Таси просто кое-какие неприятности возникли.
— Я говорила, что непутевая она, Тася твоя. Вон, Мариночка и учится, и работает. Лучше бы пример с сестры брала, и неприятностей бы не возникало.
Я чувствую знакомое, нарастающее раздражение, вибрирующее в голове и на кончиках пальцев. Очень хочется бросить трубку. Обязательно всех со всеми сравнивать?
— А к сессии готовиться кто будет? Марго, у тебя то вечеринки, то бассейн, то ночевки.
— Мам, не переживай, я все успею. Доброй ночи, целую. — Выдавливаю с трудом.
В дверь звонят. На пороге стоит хмурый Бусаев. На нем черный спортивный костюм и косуха.
— Привет, — бурчит себе под нос и прямо в обуви идет вглубь квартиры.
— Эй, ты офигел? А разуться? — Засовываю телефон в задний карман джинс и иду следом за ним.
Тася уже вопит на кухне.
— Соколов! Ты оборзел? Я с этим кавказцем никуда не поеду.
Захожу в комнату. Влад сидит на барном стуле, широко разведя ноги. Тася грохочет чашками. Она на взводе: еще немного, и начнет швыряться посудой. Бусаев занимает место напротив Влада и спокойно отвечает:
— Я татарин.
— Ты ходячее недоразумение! Мне жить теперь негде. И Марине, кстати, тоже. Как мне теперь все расходы оплачивать?
— Может, стоит поработать, как все нормальные люди? — Насмешливо приподнимает бровь Бусаев.
— Жизни меня еще поучи, умник.
— А кофе будет? — Как бы невзначай интересуется Влад.
— Если только с цианидом. — Выплевывает Тася, зыркнув на него.
— Тась, поехали ко мне. — Говорю я осторожно. — Переночуешь, а дальше посмотрим. Ты перенервничала: надо отдохнуть.
— Нет, Марго, извини. Твоя мать меня изничтожит вопросами. — Отвечает она немного спокойнее.
Упирается руками в столешницу. Мы все молчим.
Адреналин отпускает, и меня начинает клонить в сон. Тру переносицу. Поднимаю глаза, Влад снова смотрит на меня.
— Ладно, — говорит, наконец, Тася и поворачивается к нам. — Я соберу вещи, а ты отвезешь меня в гостиницу. В конце концов, это твоя вина. — Она сердито смотрит на Бусаева.
— Я помогу.
— Не надо. Ты лучше с Мариной поговори. Не откладывай. — Она вздыхает.
— Тась, ты будешь подавать на него заявление?
— Ради Бога, Марго. Мне этот гемор нафиг не сдался. — Машет рукой.
Зря она так.
— Поехали, Марго. — Влад поднимается.
В глазах Таси — осуждение. Я заслужила, но это
