метались по низкому подземелью. В остальном прошло благополучно, на перевязку ушел всего один пакет — что там заматывать: словно два карандаша и отсек-то… Спирта жалеть не стал, вернул белую марлевую руку на ложе.
Мин с облегчением содрал с себя резиновые перчатки, отдуваясь, снял респиратор. Для порядка дал крысам несколько общих (пусть и сомнительных) советов насчет куриного бульона и постельного режима. Больной вроде бы полегчало — стоны-дуновения уже не испускала. Хотя, вдруг помирать собралась? Нет, явно получше ей. Ну и слава здешним крысиным богам.
Ампутированные пальцы крысы прибрали, основной своей толпою плотнее укрыли больную, а остальные грызуны взбудоражено бегали по комнате.
— Мне, пожалуй, пора, — уже привычно напряг мысли Мин. — Куда здесь, попроще выйти? Кстати, не знаете ли вы…
Описать грызунам искомых подпольщиков было трудновато — Мин и сам весьма приблизительно представлял, как они выглядят. Что-то крысы поняли, что-то нет — с иностранными языками всегда так. Но группу проводников выделили. Разведчик надел сумки, шлем, напомнил живому скелету на ложе, что нужно «бодриться и бороться», оставил часть пайка, пригодного для потребления человекообразными существами, и пошел к двери. Стайка проводников бежала впереди. Ладно, если не к подполью выведут, так хоть к выходу наружу. Имелись у Мина догадки, что если подышать свежим воздухом и точно определиться по карте, то шансов на успех прибавится. Что-то уж очень обширен подземный Лондон оказался.
…Двигались вдоль неширокого, стиснутого кирпичными берегами, потока. Видимо, это была река Флит. Изредка по берегам виднелись выходы трубы — иногда узкие, иногда пошире, оттуда извергали журчащие потоки. Запахов Мин уже не чувствовал (ног, кстати, тоже). Разведческий организм настоятельно подсказывал, что нужно отдохнуть, но крысы упорно бежали вперед, приходилось тащиться следом. Свод канала был низок, голову приходилось держать склоненной набок — беспокоило, что шея так и останется кривой.
Вдруг крысы остановились, беспокойно завертелись на месте. Мин успел среагировать, хвосты проводникам не отдавил, присел на корточки и прислушался. Впереди слышались странные звуки — кто-то двигался навстречу. Судя по шорохам, ползком. Тяжелым ползком, если можно так формулировать в развед-донесении…
Крысы развернулись и побежали назад. Мин последовал их примеру. В смысле, не побежал, конечно, но споро отступил до прояснения обстановки.
…Остановились там, где журчала труба и свод над каналом был пошире и повыше. Крысы полезли по стене к расщелине у трубы, выглядывали оттуда, другие нервно бегали по нижнему карнизу. Полукровка тоже вдруг занервничал: ползковые шорохи приближались, последовать примеру крыс и подняться к трубе было бы недурно, но в щель разведчик определенно не помещался, а забираться в трубу, навстречу холодной струе, тоже не казалось особо заманчивым делом. Мин считал себя спортивным и подтянутым разведчиком, но тут, или плечи не пролезут, или зад заклинится.
Из темноты появилась темная ползучая туша. Разглядев гладкую шерсть, разведчик отбросил версии о гигантской мокрице или слизне-переростке. Крот! Но титанических размеров.
Зверь задрал рыло:
— Кто здесь?
Говорил гигант, естественно, не вслух, но мыслеобразы оказались на редкость четкими и громкими — явно разумный. Мин успокоился: видимо, мутант, непонятно на чем разожравшийся, но это же Лондон, тут что угодно случается. Главное, мыслящий, значит, можно договориться.
— Путник здесь, — сформулировал Мин.
— Куда путник? — насторожился толстый зверь.
— Туда путник. Навстречу и мимо, — пояснил разведчик, удивляясь громогласным, но путаным мысле-словам представителя подземных насекомоядных.
— Мужчина мимо? — уточнил крот.
— А кто еще? — изумился Мин. — Девиц здесь уйма, что ли?
— Отсутствие здесь дев, — зверь принюхивался. — Духи? Кто здесь⁈
— Какие еще духи? — оскорбился разведчик. — Давайте-ка разойдемся и не будем глупости болтать.
— Духи. Женственны. Откуда? — с угрозой вопросил крот.
— Экий у вас нюх, — осознал Мин. — Не мои это духи. Рядом с дамами шел. Слегка прицепилось.
Зверь требовательно попринюхивался, потом согласился:
— Да. Не ваш дух. Вы — вонючка. Её видеть?
— Кого? — полукровка продолжал сохранять спокойствие. Конечно, боец после длительного боевого поиска не амброзиями пахнет, а военным делом. Но «вонючкой» обзывать разведку глупо. Впрочем, что с крота-переростка взять? Явно тронутый на всю голову слепыш.
— Мой невеста. Я в поиске их.
Понятненько. Все встало на места. Мин легенды знал, хотя и считал их сугубо детскими и странноватыми. Впрочем, крот, оказывается, не совсем идиот, а так, полудурок с маньячным уклоном. Говорит путано из-за акцента.
— Из Дании будете, уважаемый?
— Откуда знать? Невеста встречать?
— Не доводилось. По разговору видно, что вы с континента. Да и слухи ходят. Извиняюсь, немного непонятно отчего вы девушку здесь ищете? Они же на юг улетели.
— Лганье. Она похищена быть. Пропускать!
Мин пожал плечами, подпрыгнул и подтянулся на трубе. Брызги низвергающегося потока весьма неприятно залетали за шиворот. Крот пополз внизу — такое здоровое животное, размером поболее любого кабана, а ума маловато.
Тут крот-кабан свершил поступок, глубоко шокировавший разведчика. Голова слепыша мгновенно повернулась к стене и одна из крыс исчезла в кротовой пасти даже не успев пискнуть.
— Ты что творишь, мудило⁈ — заорал Мин.
— Питаться должно, — кротяра попробовал ухватить следующую крысу, та едва успела запрыгнуть на штанину разведчика. Крот недовольно фыркнул и прихватил Мина зубами за сапог. Крыса в панике взбиралась по боку Мина, проклятый слепыш тянул за ногу вниз.
— Так, да? — злобно поинтересовался разведчик.
Датский зверь в дискуссию не вступал, упорно стаскивая собеседника. Видимо, время дипломатических переговоров миновало.
Мин врезал свободной ногой по рылу датчанина. Тот хрюкнул, отпустил сапог. Разведчик мигом спрыгнул вниз, отскакивая, выхватил оружие. Крот еще топтался на узком проходе, когда свинцовый шар врезал ему по лбу…
Мину приходилось попадать в качественные щиты. Далеко не любой пробьешь: надежный умбон, или тщательная оковка щита отражают снаряд. Здесь примерно так и вышло — шар отлетел с громким стуком. Хороший череп, этого не отнять. Боец мгновенно использовал второй шар — кость пробить не удалось, но кротяра оглушено вздрогнул. Тратить снаряды Мин больше не собирался: подпрыгнул и сбоку двумя ногами врезал в голову врага. В последний момент датчанин пытался укусить — зубы клацнули, но мощный толчок уже сшиб тяжелую тушу в воду. Плеснуло, упорный крот пытался удержаться, заскреб костистыми лапами по борту канала, полетели крошки темного кирпича…
— Пшел, шмондюк жирный! — Мин врезал по когтю топориком.
Течение поволокло крота, тот булькал и плескал. Выплывет ведь, извращенец поганый.
Мин сунул топорик за пояс.
