ты ошибаешься. А потом понял, шкура.
— Хорошим людям трудно понять, откуда подлость берётся. Разница между ними и негодяями в том, что для последних подлость и предательство естественны.
— Ты когда брать эту гниду собираешься?
— Сегодня.
— С тобой пойду.
— Только спокойным оставайся.
— Я поутих малость, Костенюк помог.
Когда после беседы товарищи расстались, Берестов стал думать кого к Демьяну отправить, чтобы снять наблюдение с дома Толмачова. Он надеялся, что Лобов не предпримет никаких шагов, особенно по захвату очередного посыльного. Иначе, гауптштурмфюрер Вилли Заттер пришлёт команду. Пропажа двух его человек плохо выглядит, и от деревни могут остаться одни головешки. Решение не приходило. Алексей отправился к майору. Тот все затруднения снял очень быстро. Порекомендовал двух расторопных парней, на которых можно полностью положиться и не сомневаться в точности исполнения поручения. Они внимательно выслушали Берестова и, не мешкая, направились в деревню.
Алексей решил брать Артюхова после похорон Мишки. Проводить в последний путь молодого партизана собрался весь отряд. Церемония прощания прошла при всеобщем молчании. Потом Руденко взял слово.
«Товарищи, — говорил он, — сегодня мы похоронили нашего соратника Михаила Тувимцева. Ему было всего 19 лет. Он прошёл с нами трудный путь и погиб героем. Не побоялся в одиночку вступить в неравный бой. Дорого обошёлся врагу наш партизан. Но для нас это бесценная потеря. Каждый уходящий это наша трагедия. Ушёл человек, но дела его прошлые и будущие останутся в наших сердцах. И теперь нам, оставшимся здесь, надо жить за ушедших. Нам надо прогнать врага с нашей родной земли, чтобы Миша Тувимцев, оттуда взирая на нас, увидел нашу силу, горящие сердца и нашу несгибаемость. Мы дойдём с тобой, дорогой друг, до нашей победы!»
После Руденко с прощальной речью выступили Тишков и другие партизаны, кому было что сказать своим товарищам по оружию.
«Покойся с миром, Мишка», — пожелал и Берестов. Когда все разошлись по своим делам, Алексей подошёл к холмику земли: «Сейчас мы закончим дело, из-за которого ты отдал свою жизнь. Знай, предателю всё воздаться сполна!»
Через час небольшая группа партизан прошла в сторону склада.
Артюхов сидел на лавке и что-то записывал в свою толстую тетрадку. Лицо у него было довольное. Он думал о награде, что ждёт его после столь успешно проведённой операции. Денег теперь у него достаточно. Можно, наконец, перестать прозябать в этой стране. Пора осуществить давнюю мечту побывать в цивилизованной Европе. Прикупить там домик, желательно на берегу моря или даже океана и пожить в своё удовольствие, обязательно с прислугой, лучше с молодой. Надоело на самого себя батрачить. Фантазии только-только стали уносить завхоза в далёкие грёзы, как дверь открылась, и на пороге появились люди с оружием, которые быстро окружили его, что-то сказали. Забрали у него тетрадь, заставили встать, обыскали, сняли ремень. У Артюхова от неожиданности всё стало расплываться перед глазами, он никак не мог уловить суть происходящего. Его настолько бесцеремонно и грубо вырвали из чудесных далей, что Юрию Валентиновичу не получалось нащупать твёрдую основу под ногами, земная реальность какое-то время не давалась ему. Но постепенно ясность сознания возвращалась к нему и вот уже перед непрошенными гостями стоял грозный, в необузданной ярости человек, который в один миг лишился всего желанного. Артюхов, не разбирая лица своих обидчиков, бросился с диким криком на одного из пришедших, стремясь схватить за горло и душить, душить, всех душить. Мощнейший удар в челюсть остановил неистовый порыв завхоза. Он отлетел в обратную сторону от своей жертвы, ударился головой о бревенчатую стену и обмяк, потеряв сознание.
— Ну и туша, — проговорил Николай, разглядывая лежащего перед ним Артюхова, постепенно приходя в себя от дикой животной выходки завхоза, — здорово ты его, Алексей, приложил. Думал, этот кабан снесёт нас всех, растопчет. Не так я представлял себе арест.
— Страшное зрелище, — согласился Руденко, — до чего может опуститься человек. А ведь я его знал много лет и ни разу не слышал, чтобы он даже голос повысил.
— Вязать его надо, пока не очухался, — деловито предложил Тишков.
Берестов с партизаном богатырского телосложения принялись связывать бесчувственное тело, при этом Алексей крайне внимательно ещё раз ощупал одежду Артюхова. Разжал ему челюсти и заглянул в рот, там было чисто.
— Его надо отдельно поместить, — сказал старший лейтенант, — и охранять усиленно. Допросим, когда придёт в себя. Хотя, не думаю, что начнёт говорить. Его в Москву надо доставить, пускай там с ним занимаются.
После задержания Артюхова Алексей закурил и не спеша побрёл в типографию, желая только одного, лечь и заснуть.
***
07 декабря 1941 г.
«В течение ночи на 7 декабря наши войска вели бои с противником на всех фронтах».
«Арест Артюхова снимал оковы с отряда».
Алексей дождался, когда в партизанский отряд бойцы Тишкова доставили людей, к которым ходил лейтенант Эрих Рейнберг. Все трое были застигнуты врасплох дома ночью в своих кроватях и сопротивления не оказали. Их связали, посадили на телеги и повезли. За всю дорогу они не проронили ни слова. Точно кули сидели с партизанами и раскачивались в такт движения повозок. Также молча они позволили сопроводить себя в крепкую постройку, где им предстояло дожидаться каждому своей участи. Партизаны смотрели на них враждебно и сочувствия или снисхождения к ним не проявляли. Всё было понятно без лишних слов.
В командирскую землянку привели первого из троих пособников оккупантов. Это был пожилой человек с густой окладистой бородой, чёрными как смоль волосами, в добротной одежде. Посадили его на стул в центре укрытия.
— Назовите ваше имя, отчество, фамилию, — начал допрос уже Берестов.
— Нестор Фёдорович Брылин.
— Вы знаете почему находитесь здесь?
— Догадываюсь, — мрачно ответил Брылин и тяжело посмотрел на сидящих за столом.
— Тогда продолжим. Какого года рождения?
— 1885-го года рождения.
— Местный?
— Да. Мой отец, дед, прадед жили в Бабичах.
— До войны кем работали?
— Бригадиром в колхозе «Красный октябрь».
— С Артюховым Юрием Валентиновичем, начальником райпотребсоюза знакомы?
— Довелось познакомиться.
— Когда были завербованы Артюховым?
— Чего?
— Когда стали работать на Артюхова?
— А-а, ещё до войны.
— Конкретнее.
— Я так точно сказать не могу. Лет пять.
— Почему вы согласились работать на него?
— Жизнь хорошую посулил.
— Вы же, насколько я знаю, и так зажиточно жили. Чего вам не хватало?
Брылин отвернул голову в сторону и ничего не ответил.
— А всё-таки, Нестор Фёдорович, — спросил Руденко, — что вы ожидали от сотрудничества с Артюховым?
Брылин ещё немного помолчал, а потом сказал.
— Говорил, что власть Советов не долго будет. Землёй меня одарит, батраков даст. Заводик поможет поставить.
— И вы поверили? — Пётр Аверьянович с
