Евгений Жиляев
Хроника одного задания
2023
«Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой».
Москва. 6 Ноября 1941 г.
Температура в столице почти четыре градуса ниже нуля. Погода ясная с переменной облачностью, но в середине дня начинает меняться ветер…
Ровно в семнадцать часов на перроне станции «Маяковская» открыл заседание и выступил председатель Совета Народных Комиссаров и руководитель Государственного комитета обороны СССР Иосиф Виссарионович Сталин. Речь его была непродолжительной, но крайне содержательной.
Советский вождь заявил о провале фашистского блицкрига, раскрыл причины временных неудач Красной Армии, и говорил о том, что гитлеровскую армию, утратившую человеческий облик, павшую до уровня диких зверей, имеющую цель уничтожить русскую нацию, необходимо разгромить и истребить. Никаких переговоров и соглашений с оккупантами быть не может.
«Наше дело правое — победа будет за нами!» — такими словами закончил свою речь глава Советского государства.
В этот день почти 250 вражеских самолётов пытались прорваться к сердцу нашей Родины.
На следующий день в Москве на Красной площади состоялся парад Красной Армии, посвящённый 24-й годовщине Октябрьской революции. Облака низко нависали над Москвой, словно покровом накрыв собой город, защищая его от атак с неба. Шёл мокрый снег. Погода была нелётная. Немецкая авиация не смогла помешать провести торжественное мероприятие, направленное на укрепление морального духа советского народа.
Вечером 7 ноября старшего лейтенанта госбезопасности Алексея Берестова вызвал к себе его непосредственный начальник майор Тихоходов Иван Сергеевич. Встреча проходила в знакомом до мельчайших деталей кабинете с наглухо задёрнутыми тёмно-синими шторами почти до пола, с небольшой картой на стене, где флажками отмечалось положение дел на фронтах, со столом, покрытым зелёным сукном, на котором стоял графин с водой и стаканом. Два чёрных телефонных аппарата, письменный набор да металлическая лампа на подставке завершали убранство стола. В углу кабинета стоял большой сейф, рядом с ним таких же размеров деревянный шкаф. Но главным украшением, по мнению Тихоходова, был мягкий кожаный диван со спинкой.
В этом замкнутом пространстве, неотделимом от большой страны, царила своя особая атмосфера, продиктованная спецификой работы его хозяина. Здесь пульсировала напряжённая мысль, что отражала неослабевающий накал противостояния с коварным, умным, хитрым противником.
Сам Тихоходов был мужчиной с правильными и пропорциональными чертами лица, со сжатыми полными губами, всегда гладко выбритый, с тёмно-русыми волосами, зачёсанными назад. Про свой рост хозяин кабинета шутливо говорил: «Два аршина пять вершков».
— Вот что, Алёша, — начал свою речь после приветствия Тихоходов, — время отдыхать тебе после ранения, извини, больше дать не могу. Сам понимаешь, обстановка сложная. Немцы к Москве рвутся.
— Понимаю, товарищ майор, — ответил с улыбкой Берестов.
— Хорошо, что улыбаешься, значит, здоров!
— Годен к дальнейшему прохождению службы, таков вердикт врачей.
— Годен…, — повторил Иван Сергеевич, — чудом жив остался! Спасибо врачам, собрали тебя. Ну, да ладно, нечего прошлое ворошить. Давай теперь о деле поговорим. Вот здесь, — склонившись над разостланной на столе картой и указывая конкретное место на ней, начал майор, — базируется один из наших партизанских отрядов. До недавнего времени действовал вполне успешно, но в последнее время замолчал. Понял почему?
— Что же непонятного, Иван Сергеевич, крот завелся.
— Хитрый очень, Алеша. Отряд из-за него понёс большие потери, вынужден был свернуть свою деятельность и уйти в глушь. Сейчас, когда Верховным поставлена задача по дезорганизации тылов противника, важен каждый мало-мальски боеспособный отряд. А этот особенно из-за его былых заслуг!
— Когда собираться? — спросил Алексей, выпрямившись на стуле.
— Послезавтра в 4-00 на аэродроме. Машина за тобой заедет в 2-00. Это ещё не всё. Полетишь в другой отряд, к Мишину, а от него тебя доставят уже к месту назначения. В общем, пешая прогулка тебе предстоит.
И майор после последних слов внимательно, изучающе, посмотрел на старшего лейтенанта.
— Не беспокойтесь, Иван Сергеевич, я здоров. Да и прогулка мне не помешает.
— Тогда хорошо, Алёша.
Тихоходов отошёл от своего стола и подошел к большому шкафу, достал оттуда нетолстую папку и передал Берестову.
— Вот, возьми. Здесь всё, что касается отряда, запросы командира на проверки интересующих его личностей, состав, история…. Изучай. Я пока отойду. Вернусь, обсудим.
Тихоходов взял какие-то бумаги со стола и вышел, а Берестов остался один. Он сел на кожаный диван «для раздумий», как называл его майор, любивший сам на нём отдохнуть и поразмышлять, и при мягком свете настольной лампы принялся изучать материалы.
Алексей внимательно прочитывал все сведения, донесения. Вчитывался в биографии людей, всматривался в их лица, если имелись фотокарточки, пропуская через себя всю информацию, точно через сито. Если что-то, по его мнению, или, точнее, наитию, задерживалось этим сито, он останавливался на интересующем его месте значительно дольше. Закрывая глаза, что-то складывая в уме, расставляя по полочкам.
Берестов обладал способностью к очень глубокому анализу, находя связи и нити там, где другие даже не подумали бы искать. За такую способность его высоко ценило начальство, доверяя ему выполнять трудные задания. За свою недолгую карьеру в органах госбезопасности Алексей успел быстро дослужиться до старшего лейтенанта, учитывая возраст в 26 лет. На его счету уже был не один выявленный крупный агент, он лично принимал участие в захвате шпионов и диверсантов.
Шаман — так называл его Тихоходов, с которым они работали уже два года. Это прозвище Берестов получил из-за того, что воспитывался охотником-якутом, дядей Семёном, очень уважаемым человеком в своей округе.
Вообще, биография Берестова заслуживала особого внимания своими неожиданными поворотами. В личном деле было указано, что Николая Берестова, отца, уроженца Москвы и геолога по профессии, перевели на работу в Якутию. С собой он взял жену и маленького сына. Когда Алексею было пятнадцать лет, семья вернулась в Москву, но в составе уже четырёх человек, прибавилась Нина девяти лет. Алексей успешно закончил школу и с отличием юридический институт, намереваясь поступить на службу в милицию. Но по рекомендации комсомола оказался в органах госбезопасности, точнее в контрразведке, где, пройдя курсы, стал полноценным её сотрудником.
С первых дней работы он проявил себя как нестандартный и инициативный оперативник, которого спустя некоторое время заприметил и взял в свой отдел Тихоходов.
За окном ночь 8 ноября 1941 года. Берестов продолжал сидеть в кресле и изучать полученные бумаги. В кабинет тихо вернулся его хозяин.
— Ну что, Алексей, закончил? — спросил Тихоходов, увидев, что старший лейтенант встал ему навстречу.
— Так точно, Иван Сергеевич!
— Вопросы есть?
— Пока нет, буду разбираться на месте.
— Хорошо, —
