— Уверена? Ну, как знаешь. Как снимки будут готовы, позвоню.
— Мне нужно, чтобы снимки были готовы уже завтра утром, — твёрдо сказала я.
— Женщины всегда усложняют мне жизнь, и я как настоящий мужчина ищу способы, чтобы удовлетворить их желания, — важно отметил он.
— Я уже знаю, как тебя отблагодарить! — подмигнула ему я.
— Заинтриговала! — в глазах Бернардо зажглись лукавые огоньки.
Но я тут же охладила его знойные ожидания:
— Выбирай, если тебе молочные розы или ключик из горького шоколада на самом вкусном в Тоскане красном бархате! — вошла в образ торговки я.
— Жаль, но я не ем сладкого.
Я сложила на груди руки и не спускала с него умоляющий взгляд. И он, наконец, сдался с напускным цинизмом:
— Хорошо, подарю его одной из моих девушек.
Мы поцеловалось два раза, как этого требует итальянский обычай, и я, размахивая шляпой, направилась в сторону Санта-Мария-дель-Фиоре, за которой и находилась центральная железнодорожная станция.
***
Поискав кассу взглядом, я купила билет, сунула его в узкий рот автомата-компостера, стоящего поблизости, взглянула на табло: до моего поезда оставалось еще пятнадцать минут. Достала из сумочки телефон и набрала Лею.
— Как дела?
— Жиденько, но идут. Итак, у нас будет волшебный кадр с лицом хозяйки, и аншлаг нам обеспечен? — заворковала помощница.
— Так понимаю, что одним снимком нам не обойтись. Похоже, нужно еще и шамана с бубном.
— Ну, или картину для магических обрядов… — она загадочно сделала паузу. — О! А вот и муженек твой явился. Сейчас о тебе будет спрашивать.
Я не поняла, что за картину она имеет в виду, да какое это имеет сейчас значение!
— Скажи, пусть дождется меня. — произнесла я ледяным голосом. Только бы не устроить там с ним драку!
До поезда оставалось двадцать минут. Есть немного времени, чтобы выпить чашечку флорентийского кофе и полюбопытствовать кондитерским ассортиментом ко Дню влюбленных.
Я подошла к барной стойке, вспоминая о том, что мне снилось этой ночью. Но вместо целой картинки нарисовался лишь один фрагмент: я потеряла голос. Что означает? Я подавляю свои желания или не замечаю самого очевидного?
Мой взгляд упал на стоящего рядом мужчину: гладковыбритый, моложавый, костюм табачного цвета и коричневые кожаные туфли, которые можно увидеть лишь на витринах вдоль улицы Торнабуони, где расположились бутики самых дорогих брендов, типа Prada, Gucci. Он сделал несколько комплиментов хорошенькой девушке-баристе с выразительными ореховыми глазами и черными кудряшками, и та, не теряясь, предложила ему еще кофе, советуя к нему новый ликер самбука.
Я дождалась паузы в их разговоре, чтобы заказать капучино. Притянув к себе чашку, положила на шляпу сумочку, поднялась, подошла к другому краю барной стойки и порылась в вазочке с пакетиками подсластителей: сахар рафинированный, фруктоза, сахар тростниковой. Мед нашла не сразу. Не я одна отдаю себе отчет, что белый сахар вреден для здоровья. Вот бы еще и начать питаться не круассанами с кофе, а на крайний случай, цельнозерновым хлебом с ветчиной и стаканом свежевыжатого сока. Возможно, когда-то я полюблю себя настолько, что никому не позволю украсть мой обеденный перерыв: война войной, а обед по-итальянски в тринадцать ноль-ноль!
Вернувшись на место, я заметила, что шляпа упала на пол. Возможно, из-за сквозняка. Гладковыбритый пижон подскочил с места, одновременно поднял шляпу и поклонился мне.
Я окинула его взглядом: “Хорош, но не в моем вкусе, даже сейчас, когда у меня никого не было, я бы все равно на него не позарилась. Слащавый клоун какой-то!»
Он с любопытством посмотрел на меня:
— Вы не итальянка?
Я гордо подняла голову и сделала вид, что не понимаю.
— Не желаете со мной разговаривать?
Промолчав с безразличным видом, я погрузилась в себя. Я надорвала пакетик, налила в кофе мед, сделала глоток. Сочетание, конечно, не самое лучшее, но для здоровья-то полезнее.
Вскоре зазвонил телефон. Франческо, механик приехал забирать мой фиат, интересовался, что именно стряслось с ним.
— Так вы все-таки говорите по-итальянски, — констатировал факт пижон и принялся наговаривать монолог о себе, своих пожилых родителях. Вроде до весны еще два месяца, а психов уже прибавилось.
Наконец, громкоговоритель объявил о прибытии моей электрички и номере пути.
Я встала, взяла сумочку и шляпу и, не обращая внимание на вопросы пижона, быстрым шагом направилась в сторону поезда.
В полупустом вагоне было жарко, в воздухе витал запах антисептика и бургеров. Кто-то впереди шуршал пакетом и чавкал. Я села на первое свободное место, сбросила туфли, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Наконец-таки можно отдохнуть! Даже не заметила, как задремала.
Не знаю, сколько я проспала, но в какой-то момент услышала над собой грубый настойчивый голос:
— Синьора, прошу ваш билет, пожалуйста. Вы меня слышите?
Не сразу сообразив, что он от меня хочет, я принялась раздраженно рыться в сумочке, мысленно посылая его к тому самому черту. Выложив все ее содержимое на колени, я обнаружила, что кошелька вместе с билетом в ней не было. Душа у меня ушла в пятки, в голове шумело, во рту пересохло:
— Это невозможно! Кошелька и билета нет!
Кондуктор от нетерпения шевелил усами и с подозрением смотрел на меня. Я же судорожно перебирала в мыслях, когда это могло произойти? Во время фотосессии? Нет, Там помимо Бернардо и меня, никого поблизости не было. Когда садилась в поезд? Или когда ко мне приставал тот гладковыбритый пижон? Чертики! Странный тип, конечно, мог быть и вором, но не факт.
— Прошу, ваш билет! — проскрежетал сухой голос, который принадлежал высокому, угловатому, пожилому кондуктору с белыми усами.
— Понимаете, меня обокрали! — шарила я в сумочке, чтобы еще раз убедиться, что ни билета, ни кошелька у меня больше нет.
— Вы должны были меня предупредить перед отправлением, что билета у вас нет. Но вы сели на поезд. Где мы будем искать теперь ваш кошелек с билетом? На станции хотя бы был полицейский участок.
— Я только сейчас заметила, что у меня нет кошелька. Понимаете? — голос у меня дрожал не меньше, чем колени.
— Вы без билета и я обязан выписать вам штраф. Я надеюсь, что и вы меня понимаете.
Я подняла взгляд, перевела дыхание и решила сменить тактику:
— У меня сегодня очень непростой день. Прошу вас! Мне всего-то нужно проехать две станции. Я обещаю, что никогда, никогда в жизни не буду больше ездить на электричке без билета! — взмолилась я, поднося руку к сердцу. Теперь понимаю, как же это непросто просить о милости совершенно незнакомых людей!
